Последняя песня

Препятствие, возможно, отвлекло Блейз, но мячи продолжали лететь в ее сторону, и она едва сумела поймать один почти у земли. За ним последовал второй, и она судорожно прижала первый к себе. В считанные мгновения рубашка спереди запы­лала: она была пропитана горючим для зажигалок.

Охваченная паникой Блейз попыталась сбить пламя, оче­видно, забыв, что до сих пор держит огненный мяч. Руки несчаст­ной загорелись, и ее вопли заглушили весь остальной шум на стадионе. Толпа, окружавшая участников шоу, вероятно, была в таком шоке, что никто не бросился на помощь девушке. Уилл даже со своего места видел, как пламя пожирает ее. Забыв обо всем, он бросился к пирсу. Ноги скользили, и он высоко подни­мал колени, чтобы увеличить скорость. Крики Блейз взрывали воздух.

Он врезался в толпу и короткими перебежками, протиски­ваясь между людьми, в два счета добрался до ступенек и оказал­ся на пирсе.

Он не помнил, как добрался до места. К этому времени ка­кой-то мужчина сидел на корточках рядом с извивающейся, во­пящей Блейз. И ни следа Маркуса, Тедди или Ланса...

Уилл на секунду остановился при виде рубашки Блейз, вплав­ленной в почерневшую кожу. Она всхлипывала и плакала, но никто из окружающих, казалось, не имел ни малейшего пред­ставления, что делать дальше.

Уилл понял, что должен что-то предпринять. Прошло бы не меньше четверти часа, прежде чем «скорая» пересечет мост и до­берется до пляжа. А тут еще и людей полно!

Когда Блейз снова вскрикнула, он нагнулся и осторожно поднял ее на руки. Его грузовик стоял совсем близко, поскольку прибыл сюда утром, одним из первых. Сейчас, когда он нес девушку к машине, потрясенные увиденным люди не пытались его остановить.

Блейз то теряла сознание, то приходила к себя. Он старался идти как можно быстрее, но при этом осторожно, плавно, чтобы не причинить боли.

Ронни взлетела по ступенькам как раз в тот момент, когда он проносил Блейз мимо нее. Уилл не понимал, как она смогла так скоро выбраться из лабиринта скамей и добежать до него, но облегченно вздохнул, увидев ее.

— Ключи на заднем колесе! — крикнул он. — Нужно уложить ее на заднее сиденье. Пока мы едем, позвони в отделение неот­ложной помощи и предупреди о нашем приезде!

Ронни помчалась вперед и смогла открыть дверь до прихода Уилла. Оказалось, что уложить Блейз не так-то легко, но они су­мели, а потом Уилл прыгнул за руль и помчался в больницу в полной уверенности, что по пути придется нарушить кучу до­рожных правил.

В отделении неотложной помощи было полно народу. Уилл сидел у двери, глядя, как сгущаются сумерки. Ронни была рядом. Родители Уилла вместе с Меган и Дэниелом заехали ненадолго, но вскоре распрощались.

За последние четыре часа Уилл рассказал всю историю бес­численное количество раз бесчисленному количеству людей, включая мать Блейз, которая сейчас была с дочерью. Когда она вбежала в комнату посетителей, Уилл ясно увидел искаженное страхом лицо, прежде чем одна из медсестер ее увела.

Пока что Уиллу сказали только, что Блейз подняли в хирургическое отделение. Впереди была целая ночь, но ему в го­лову не пришло уйти. Он постоянно вспоминал, как они в треть­ем классе сидели за одной партой... и тут же вновь мысленно ви­дел то почерневшее существо с обугленной кожей, которое нес в машину. Теперь она стала чужой, но когда-то была другом. И для него этого достаточно.

Интересно, вернутся ли полицейские? Они прибыли одно­временно с его родителями. Уилл рассказал им все, что знал, но они больше интересовались тем, почему он сам повез Блейз в больницу, а не дождался «скорой». Уилл сказал правду: он непомнил, что около стадиона дежурила «скорая», и видел только, что девушку нужно было немедленно доставить в больницу. К счастью, они все поняли. Ему показалось, что офицер Джонсон даже слегка кивнул. Уилл решил, что в подобной ситуации офи­цер сделал бы то же самое.

Каждый раз, когда дверь за постом медсестры открывалась, Уилл пытался узнать одну из сестер, которые принимали Блейз. Еще в машине Ронни ухитрилась дозвониться до больницы, и их уже ждала команда травматологов. Блейз тут же положили на но­силки и увезли. Прошло минут десять, прежде чем Уилл и Рон­ни нашли что сказать друг другу. А перед этим долго сидели не­подвижно, держась за руки, вздрагивая при воспоминании об истошно кричавшей Блейз.

Дверь открылась снова, и Уилл узнал мать Блейз. Та пошла им навстречу.

Ронни и Уилл встали. Когда женщина приблизилась, он уви­дел, как разом постарело ее лицо.

— Одна из сестер сказала, что вы еще здесь. Я хотела побла­годарить вас за все, что вы сделали.

Ее голос сорвался, и Уилл, нервно сглотнув, понял, что в гор­ле пересохло.

— Она поправится? — прохрипел он.

— Неизвестно. Она все еще в операционной.

Взгляд женщины упал на Ронни.

— Я Маргарет Конуэй. Не знаю, упоминала ли Галадриель обо мне?

— Мне очень жаль, миссис Конуэй, — прошептала Ронни, осторожно коснувшись ее руки.

Маргарет шмыгнула носом, безуспешно стараясь овладеть собой.