А я вспомнил, чем закончилась наша последняя схватка, с какой легкостью робот убивал сильнейших психиков. Неужели все закончится вот так, здесь и сейчас? Как глупо и обидно…
- Стой! – я выставил вперед руку. – Давай для начала поговорим!
В эту секунду робот сделал едва уловимое движение, и атакующие техники вернувшихся на подмогу принцессе флаеров вели разбились о куполообразный щит. Чертова железяка! Убийца стоит сейчас так, что даже отключи он свою защиту, и подданные Ами не смогут полноценно вести бой, боясь зацепить ее. На нас-то им, разумеется, наплевать.
- Нам не о чем с тобой говорить, Солдок, - произнес робот и, продолжая держать щит правой рукой, левой приготовился применить какую-то явно убийственную технику.
Я еще ни разу не использовал эту технику, усиливая ее концентрированной энергией – просто не до того было… Но сейчас в голову просто больше ничего не приходит, кроме такой вот глупой надежды на чудо. И… Робот, как мне показалось, начал медлить, а я направил в него способность еще и еще раз. Бесполезно! Как внушить куску металла, что мне и Барну, да и всем остальным сейчас нужно быть заодно?
В наушниках шлема звучал невыносимый гвалт – войска Соул пытались придумать хоть что-то для освобождения принцессы. Сегодня явно полетят головы тех, кто должен был это предотвратить, но не смог… Вот только я этого не увижу. Черт! Черт!! Черт!!! А может быть, Хасси сможет помочь? Внутри вспыхнула новая надежда и тут же пропала при взгляде на огромный массивный бластер, которым робот сопровождал каждое движение моей напарницы. Он тоже понимает, кого тут следует опасаться больше других и прямо показывает, что стоит той пошевелиться, и он моментально проделает в ней пару несовместимых с жизнью отверстий. И моя химера в этом не сомневается. Еще один запоздалый «черт»!
- На галактику движутся силы дибби-хатов, - озвучил я уже почти общеизвестную истину, фактически через силу заставляя себя верить, что все еще может получиться… Робот не спешит никого убивать, а значит, шанс переломить ситуацию, переломить судьбу у нас еще есть. – Им все равно, кто будет стоять во главе сопротивления: принцесса, я, Барн, вивисектор, хоть сам восставший из мертвых лорд Арик Солдок…
Я верил, что Барн, а вместе с ним и его стальной слуга уже получили информацию от герцогини Айрин, отправленной мной к Зании. Они должны понимать, что противостояние вышло на новый уровень, а значит, у моей речи есть шансы на успех! Вон, даже Ами молчит, словно бы уступив мне место в первом ряду и признавая, что здесь и сейчас я могу немного больше. Рядом замерла Хасси, и я чувствую, что она уже готова сыграть на скорость в рулетку со странным оружием нашего противника… Чуть поодаль сопят медведи, Больная и Косоглазый, и они – я это даже не чувствую, а просто знаю – тоже готовы в любую секунду рвануть вперед. Но еще рано.
- Подумай, - продолжал я увещевать робота, - чем нас меньше, тем выше шансы у наших врагов. Что нам делить? Собственные смерти? Погибшую нашими стараниями галактику?
- Император Барн остановит дибби-хатов, - робот действительно замедлился, видимо, решив меня вразумить напоследок, - и станет полноправным властителем. Как и было предрешено. А ты ему мешаешь. Мне приказано убить того, кто мешает.
Да чтоб тебя! Послушай же, глупый кусок металла! Я чувствую, что где-то в глубине зашитых в него логических схем робот готов разделить мои идеи, но не может пойти против прямого приказа. И это дает мне надежду! Настоящую! Не потому, что я верю в чудо, как это было еще совсем недавно, а потому что я теперь могу поверить в себя.
Я ведь недавно как раз понял, как работает улучшение моего генома. Двое должны думать о чем-то одном, и тогда это может изменить меня… И вот сейчас робот явно размышляет об отданных ему приказах, и я сам пытаюсь переломить списавшую меня в утиль судьбу. Мы оба хотим изменений! Мы оба хотим сами иметь право решать, что с нами будет дальше…
- Нам! Нечего! Делить! Прямо! Сейчас! – влив всю свою внутреннюю силу, весь свой дар убеждения, я вбивал в робота слова как ударами молотка. Ну же, чертов геном! Сейчас самое время. – Нам! Нечего! Делить! Прямо! Сейчас! На колени!
Не понимаю до конца, откуда выскочила последняя фраза – наверно, я был просто в состоянии аффекта, и это вылилось в такую вот странную смесь надежды, злости и отчаяния. Но именно она, похоже, и стала катализатором изменений.