Последняя планета

– Докладывайте… – это требование звучало механически. Картр даже подумал, действительно ли командир слышит его, а если слышит, то понимает ли.

– Мы разбились у края пустыни. На вездеходе разведочная группа продвинулась к реке на север. Из-за ограниченного запаса горючего мы не смогли уйти далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки лагеря…

– Признаки жизни? – Много животных разнообразных видов и форм на низком уровне развития разума. Единственный след цивилизации – участок дороги, занесенный песком, что указывает на его длительное бездействие. У животных не сохранилось воспоминаний о контактах с высшей формой жизни.

– Свободны. Но Картр не уходил. «Простите, сэр, но я прошу разрешения на использование запасов топлива для организации проверки…»

– Корабельные запасы? Вы не в своем уме? Конечно, нет! Поступите в распоряжение Джексена для участия в ремонте… Ремонт? Неужели Вибор искренне верит, что есть хоть малейшая возможность восстановить «Звездное пламя»? Cержант рейнджеров заколебался у выхода из кают-компании и наполовину обернулся, прежде чем выйти. Но, сообразив, что дальнейший разговор с Вибором бесполезен, он поспешил в помещение рейнджеров, где нашел остальных. Маленькая фигура у двери оказалась Смитом. При виде Картра Смит встал.

– Ну что, Картр? – Велел участвовать в ремонте. Великие Крылья Космоса, что он имел ввиду?

– Вы можете не поверить, – ответил связист, – но он имеет в виду то, что он сказал. Нам приказано подготовить корабль к старту…

– Но разве он не видит?.. – начал Картр и прикусил губу, вспомнив. Именно так – командир не видит, в каком состоянии находится разбитый корабль. Но разве не обязанность Джексена и Смита сказать ему об этом? И как будто подслушав его мысль, связист ответил:"Он не слушает нас. Когда я попытался сказать ему, он велел мне уйти. А Джексен соглашается с каждым его приказом!»

– Но почему он так делает? Джексен не дурак, он понимает, что мы не можем взлететь. «Звездное пламя» погибло. Смит прислонился к стене. Это был маленький человек, худой, жилистый, почти черный от космического загара. Сейчас он как будто даже разделял зловещую отчужденность Филха. Смит любил только свои аппараты связи. Картр как-то видел, как он украдкой гладил пластиковую поверхность приборов. Из-за старого разделения экипажа корабля на патрульных и рейнджеров Картр не очень хорошо знал его.

–Вам легко принять мысль, что с кораблем покончено, – говорил связист.

– Вы никогода не были так связаны с этой грудой металла, как мы. Ваши обязанности на планетах, не в космосе. «Звездное пламя» – часть Вибора. Он не может просто уйти и забыть о корабле. И Джексен тоже.

– Хорошо. Я могу поверить, что корабль означает для вас, ее регулярного экипажа, больше, чем для нас, – почти устало согласился Картр. – Но корабль мертв, и ни вы, ни мы никогда не сможем заставить его взлететь. Лучше оставить его, разбить лагерь где-нибудь поблизости от воды и пищи…

– Отказаться от прошлого и начать все заново? Может быть. Я согласен с вами – с точки зрения разума. Но вам придется считаться и с эмоциями, мой юный друг. И очень считаться!

– А почему, – медленно спросил Картр, – вы говорите об этом мне?

– Процесс отбора привел к вам. Если мы оказались на планете без всякой надежды улететь с нее, кто лучше всего поймет наши задачи – тот, кто почти с детства находился в космосе, или рейнджер? Что вы собираетесь делать? Но Картр отказался отвечать. Чем больше говорил Смит, тем болшее беспокойство испытывал Картр. Никогда раньше корабельный офицер не разговаривал с ним с такой откровенностью.

– Решит командор, – начал он. Смит резко и коротко рассмеялся, в его смехе не звучало веселье. «Значит, вы боитесь взглянуть в лицо правде, летун? Я думал, рейнджеров не испугаешь; эти бесстрашные дикие исследователи…» Здоровой рукой Картр схватил за воротник Смита. – К чему вы ведете, Смит? – спросил он, отказываясь от уставных форм обращения к офицеру. Связист пытался высвободиться от хватки рейнджера. Он поднял глаза и встретился с взглядом Картра. Пальцы Картра разжались, и рука упала. Смит верил в свои слова, верил, хотя и пытался насмешничать. Смит пришел к нему за помощью. Впервые Картр был рад, что обладает этой странной способностью – способностью улавливать чувства товарищей.

– Говорите, – сказал он, садясь на спальный мешок. Он чувствовал, что напряжение, охватившее всех секунду-две назад, ослабло. Картр также знал, что рейнджеры пойдут за ним, они ждут его решения.

– Вибор больше не с нами… Он свихнулся… – Смит с трудом отыскивал слова. И Картр читал в нем поднимающийся страх и отчаяние.

– Из-за потери зрения? Но тогда это временно. Привыкнув, он…