Последняя планета (сборник)

— В этом причина всего, — продолжал голос. — И пока потомки юртов не нашли последней тропы, они должны идти, никогда не останавливаясь. Может быть, тебе, совершившей Паломничество, суждено найти эту тропу, вывести на свет тех, кто бродит в темноте. Ищи — и когда-нибудь найдешь.

Голос умолк. Элосса каким-то образом знала, что он больше не заговорит. И на нее нахлынуло такое ощущение утраты и одиночества, что она зарыдала, склонив голову и спрятав лицо в ладонях. Это была такая утрата, с которой не могла сравниться даже смерть родственника, потому что у юртов не было близких связей, каждый замыкался в себе. Раньше Элосса не понимала этого, а теперь ясно видела. До сих пор она принимала такое одиночество, не сознавая этого. Машины, пробудившие высшее сознание, оставили им это одиночество, как суровое наказание.

Теперь она чувствовала глубоко в себе проблеск какой-то потребности. В чем? Почему наказание должно накладываться на поколения? Что должны они найти для полного освобождения? Если не звезды, с которых они были изгнаны, значит, что-то здесь, и они не должны держаться от этого в стороне, не должны разобщаться среди своих? Элосса опустила руки и уставилась на темный безжизненный экран.

— Что же мы должны делать? — спросила она вслух, и ее голос громко прозвучал в мертвой тишине комнаты.

Глава 8

На ответ она не надеялась. Она была уверена, что никогда больше не услышит этого голоса. Решение должно было прийти из ее возросшего знания или, может быть, родиться от ее мыслей и действий. Она медленно поднялась с кресла. Как ее высшее сознание было в изнеможении от упорных поисков конца путешествия, так теперь в ней угасала надежда и вера в будущее.

Что же осталось юртам? Те, чьи предки когда-то летали к звездам, теперь навечно прикованы к миру, ненавидящему их, — отверженных бродяг. Есть ли у них какая-то цель? Не лучше ли им вообще перестать существовать?..

Черные горькие мысли затопили ее сознание, делали мир серым и холодным.

— Небесный дьявол!

Элосса повернулась и встретилась взглядом с раски. Она совсем забыла о нем. Видел ли он то, чему она вынужденно была свидетельницей, — картину уничтожения мира его предков? Она протянула руку ладонью кверху.

— Ты видел?

Может быть, изображение на экране было только для нее и вызвано мысленной силой, недоступной раски?

Он шагнул вперед. Безумия в его глазах не было, он был обычным человеком. Никакие эманации мертвых не держали его в плену, но лицо его было суровым и застывшим, и Элосса не могла больше пользоваться мысленным поиском, чтобы прочесть его мысли, словно в нем был барьер, какой ставили себе юрты.

— Видел... — помолчав, ответил он. — Этот... — он крепко ухватился за спинку кресла. — Этот ваш корабль... принес смерть городу. — Он сделал паузу, как бы подыскивая точные слова. — Мы были великим народом, ты же видела? Мы не жили в дрянных хижинах! Кем мы стали бы, если бы не вы?

Девушка не ответила. Да, город, который она видела во сне и на экране, был более великим, чем какой-либо из существующих сейчас в этом мире. И так же — теперь она видела это — Стэнс отличался от других раски. В нем осталось что-то от способностей тех, кто строил Кал-Хат-Тан.

— Вы были великим народом, — согласилась она. — Город погиб, народ остался в шоке и отчаянии. Но... Что произошло потом? — Ее мозг начал сбрасывать тяжкое бремя печали и отчаяния, туманившее ее мысли. — То, что случилось здесь, было очень и очень давно. За несколько лет природа не закрыла бы так развалины, и звездный корабль не погрузился бы так глубоко в землю. Почему твой народ не нашел сил опять подняться? Вы живете в грязных хижинах, боитесь всего, что отличается от вас, и не пытаетесь стать другими.

Лицо его потемнело, губы раскрылись, как будто он хотел обругать ее, и она чувствовала поднимающуюся в нем злобу. Затем его рука, сжимавшая спинку кресла, слегка расслабилась.

— Почему? — повторил он, как бы спрашивая самого себя.

Последовало долгое молчание. Его напряженный взгляд переходил от Элоссы к мертвому теперь экрану за ее спиной.

— Я никогда не задумывался, — тихо заговорил он уже без злобы. — Почему? — теперь он спрашивал экран. — Почему мы погрузились в грязь и остались в ней? Почему наш народ преклонил колени перед таким верховным правителем, как Гал-дор, который только и умеет, что набивать брюхо да бегать за женщинами? Почему? — Его глаза вновь обратились к Элоссе. В них загорелся неистовый жар, как будто он хотел силой своей воли вырвать у нее ответ.

— Спроси раски, а не юртов, — ответила Элосса.

— Нет! Юртов!

Она сделала ошибку, сфокусировав его внимание на себе. В нем еще была злоба, но уже не такая сильная.