Последняя планета (сборник)

— Но разве первой жертве от этого легче? — спросил Джок-тар. — У этой планеты множество приятных неожиданностей. — Он вспомнил свою собственную неожиданную встречу с зазааром.

— Совершенно верно, — согласился Хоган. — Поэтому всегда старайся, чтобы первая схватка была и последней и закончилась в твою пользу. Да, эту планету не назовешь приятным местом для отдыха.

— Но и здесь люди могут неплохо жить, — выступил в защиту пустыни бывший космонавт.

— А иначе зачем мы работаем? — В голосе Хогана снова зазвучала ленивая нотка. — Покончить с господством компаний, освободить Фенрис, тогда и начнется настоящая жизнь.

Рисдайк ответил со смехом, но сердито:

— Да веришь ли ты во что-нибудь?

— О, сила слов хорошо известна. И, может, мы сумеем заставить компании признавать и наши права, а не только собственные. Но Фенрис никогда не станет райским садом, а люди никогда не перестанут хватать все, до чего могут дотянуться своими жадными пальцами. Убери компании, и вакуум тут же заполнится. У нас появятся хозяева трапперов, появятся крупные торговцы, которые начнут пожирать мелких и строить собственные империи. И наступит день, когда снимут шкуру с последней «овечки», выследят и лишат меха последнего зазаара. Откроют новые залежи алибита или еще чего-нибудь, и компании вернутся. — Он потер маску рукой. — История повторится. Вот что особенно выводит из себя: история всегда повторяется. Отдельные личности меняются, а рисунок остается прежним. Ничего, кроме скучных ошибок, подъемов и падений, катастроф и достижений, бесконечно уравновешивающих друг друга. Если бы человеку предложили что-то другое... — Хоган оторвал взгляд от следа и посмотрел в небо за неровными вершинами, — он, вероятно, не решился бы принять это. Нет, мы продолжим свой извилистый путь, пока не кончим тем же, что и другие до нас.

— Те, что построили вашу крепость-насыпь? — спросил Джоктар.

— Да. Несомненно, ее построила какая-то компания, владевшая здесь концессией и стремившаяся убрать банду жалких грязных преступников. Это волчья планета, и всегда такой была. Сам ее климат заставляет людей так себя вести. Тому, кто закрепляется в этой искусственной горе, в спину дышит враг. Ситуация, должно быть, была такой же: алчность, защита своих сокровищ и, вероятно, поражение от более сильных нападающих. Ах...

Резкий звук выстрела, разнесшийся в воздухе, привел всех троих в действие еще до того, как замерло эхо. Джоктар, который берег раненое плечо, отскочил в сторону и присел за первым попавшимся укрытием — за древесным стволом, окруженным кустами. А Рисдайк и Хоган скрылись так искусно и бесследно, словно просто исчезли с планеты, как если бы их сдуло волной от атомного взрыва, какие случались в истории Земли.

У Джоктара не было бластера, и теперь он думал, как защититься. В воздухе от загоревшейся ветки поднималась струйка дыма. Луч бластера краем задел ветку, которая висела всего в двух шагах от того места, где они оказались, если бы продолжали по-прежнему двигаться. Поскольку на быка «овечку» они не похожи, есть основания считать, что именно их пытались устранить. Джоктар застыл: не стоит напрашиваться на еще один выстрел затаившегося снайпера.

Может, кто-то из организации Хогана попытался повторить то, что сделал Сэммз, но не захотел бросать главарю вызов, предоставляя ему равные шансы? Джоктар нахмурился. Совсем как на улицах, предательство против предательства, и выигрывает самый коварный игрок.

Прижаты ли Хоган и Рисдайк к месту, как он, или используют свое знание местности, чтобы обойти затаившегося в засаде? Джоктар готов поклясться, что вокруг все неподвижно.

Скрипнул снег. Джоктар с бесконечной осторожностью повернул голову, чувствуя, что враг способен услышать даже шорох его меха. Но увидел он не человека.

Спутанный мех? Волосы? Шерсть? Сине-серые по цвету очертания — ветки того же цвета скрывают фигуру. Из этого вороха меха торчат два острых, нацеленных вверх рога, а третий рог в самом центре широкой жабьей морды. И все три рога покраснели, липкая красная жидкость капает на шкуру. Из носа течет струйка слизи, и нос тоже красноречиво вымазан красным. Этот зверь недавно кого-то растерзал.

Глаза, глубоко посаженные в запачканной шерсти, мигнули. Джоктар прижался к дереву, чувствуя, что ствол, за которым он прятался, неожиданно стал прозрачным.

Снова скрип снега. Голова продвинулась вперед, показались густо заросшие шерстью плечи и передние ноги с острыми раздвоенными копытами — как и рога, в красном. Медленно, осторожно, но без страха бык вышел на открытое место, подняв голову с расширенными ноздрями.

Эти первые несколько шагов поставили зверя почти рядом с Джоктаром. Землянин каждую секунду ожидал, что голова повернется в его сторону. И впервые в жизни испытал тот страх, который лишает разума, ослабляет мышцы, заставляет человека покорно ждать смерти. Он попытался бороться с этим страхом, а «овечка» тем временем миновала дерево. Джоктар не мог поверить, что зверь охотится не на него.