Последняя победа

Тем не менее обсуждение планов затянулось надолго. Прежде всего потому, что их пришлось менять, и они стали намного сложнее прежнего прямолинейного истребления одною толпой воинов другой. Разошлись вожди, атаманы и воеводы только в сумерках. Для них настало время отдыха, а для юной чародейки – самого важного труда.

Но прежде всего, конечно же, она спустилась к озеру, где, оберегаемая преданными Вэсако-няром и черноволосой Сай-Меени, омылась в холодной прозрачной воде; переодевшись в чистую рубашку из тонкого сатина и тяжелое платье зеленого бархата, вернулась обратно – как раз к столу, накрытому только для них двоих, атамана и его жены, для правительницы северного Ямала и ее мужа. Запеченные целиком хрусткие ящерки, с детства любимые Митаюки, целые блюда разнообразных фруктовых салатов, крупные куски жареной рыбы и вареного мяса для Матвея, отчего-то никогда не кушающего вкуснейших местных ящериц и змей, как бы его ни уговаривала супруга, кубки хмельного кваса.

– Где ты путешествовала так долго, девочка? – спросил Матвей, едва слуги вышли за дверь, и чародейка сразу ощутила: муж за нее сильно, очень сильно беспокоился. – Немец сказывал, чуть не месяц назад вы расстались. Сразу, как с казаками нашими повстречались.

– Я добралась так близко до нашего острова, милый, что не смогла удержаться, подруг навестила, – поведала девушка. – У Насти бутуз уже такой… Не поднять! Крепыш! Кулаки – что галька приморская, крепкие и круглые. Сразу своего скорее родить захотелось. Целых полгода ждать – это прямо мука! Устинья и Маюни вернулись. Веришь, нет – город свой основали! Правители… – снисходительно улыбнулась она. – Им бы еще долю от добычи общей отсчитать, совсем счастливы бы стали…

Черная ведьма примолкла, косясь на мужа.

– Да, Маюни достоин, – согласился Серьга. Однако от себя ничего не предложил. Не догадался.

– Ты правишь большими землями, любый мой, – положила себе салат Митаюки, переходя к куда более важной теме. – На тебе много забот, каковые никто более исполнить не способен. Тебе уже нельзя самому ходить в походы, драться в поединках. Это баловство для молодых. Если тебя ранят, кто заботы все руководящие исполнит? Без твоей воли вся жизнь у многих тысяч людей порушится! Никто знать не будет, что делать, куда бежать, чего кому везти? Твои планы ведь на года вперед сверстаны. Простому же люду до вечера дожить – и ладно. Дальше не глядят. Придут утром, спросят о поручениях – кто ответит?

– Ты, – насмешливо пригладил бороду атаман и поцеловал жену в щеку. – Ты всегда про все ведаешь, никаких хлопоты мимо не проходят. К тебе и прибегут.

Юная чародейка нахмурилась. Она явно недооценила своего мужа. Простоватый казак, оказывается, все видел и понимал. Просто не беспокоился. Как в ватаге он ничего не имел против власти воеводы, не стремясь занять место Ивана Егорова, так и здесь, в остроге, не видел необходимости доказывать свое превосходство. Немудрено, что сир-тя называли ее «белой госпожой» и кланялись ниже, чем атаману!

Но учение девичества требовало направлять мужа, скрываясь за его спиной, а не командовать им! Подталкивать супруга к новым и новым высотам и достижениям, наслаждаясь его трудами, а не укрепляться на этих высотах самой!

Увы, Матвей Серьга был силен, отважен, непобедим – и только. Стремления к власти в нем не имелось ни на гран.

– Я не смогу без тебя, – покачала головой девушка.

– Сможешь, девочка. – Казак провел могучей ладонью по ее спине, чуть нажал, и лицо Митаюки-нэ оказалось совсем рядом с его губами. – Я тебе только мешаю. У тебя самое веселье начинается, когда я на охоту ухожу али в бане полдня парюсь, а остальной день с ватажниками пирую.

– Ты не понял, – шепнула девушка. – Я без тебя не смогу потому, что без тебя мне ничего не нужно. Этот мир существует только до тех пор, пока в нем есть ты! Не уходи в острог. Найдутся стрелки и без тебя.

– Друзей на смерть послать, а самому в стороне остаться? – изумился Серьга. – Кому, ко псам поганым, таковой атаман надобен?! Воевода на пики первым идти обязан, иначе веры ему никакой!

– У нас сын скоро родится. Забыл?

– Мой сын не должен считать отца трусом.

– Он должен иметь отца!!! – сорвалась на крик Митаюки.

– На все воля божья, – пожал плечами атаман. – Бог даст, уцелею.

– Матвей, любый мой, родной… – Черная ведьма взяла его лицо в ладони, посмотрела в глаза. И поняла, что просто разговора будет мало. Нужно средство посильнее. – Как я по тебе соскучилась!

– Девочка моя!

Губы супругов сомкнулись, и казак легко подхватил чародейку на руки, понес в спальню, споро пробежал пальцами по крючкам за плечами девушки, поставил ее на пол, и платье соскользнуло вниз. Митаюки переступила через него, грациозно подкрадываясь к раздевающемуся мужу, закинула руки ему на шею и повисла, поджав ноги и тихонько хихикая, уткнувшись носом в бороду.