Последняя победа

– Сгинь, сгинь, нечистая сила! Сгинь, порождение похоти! Сгинь, гнусная сестра ехидны!

– Ничто на свете не происходит без воли твоего бога, священник, – улыбнулась ему девушка. – Разве так нужно встречать посланника небес?

– Нет, нет, нет… – замотал головой отец Амвросий. – Не может быть!

– Господь посылает тебе испытание, священник, – протянула ему руку уже подзабытая любопытная девушка из рода сир-тя. – Так иди же сюда и одолей искус!

Девушка обняла себя ладонями, провела ими от плеч вниз, словно смывая с себя одежду, и через несколько мгновений оказалась полностью обнаженной. Священник чуть не застонал, увидев перед собой сильное, красивое, юное тело. Соски высоких грудей, покатые бока, глянцевые загорелые плечи. Гладкий живот, ровные смуглые ноги… и соблазнительный курчавый треугольник там, где все это встречалось воедино…

– Сгинь, пропади! – тут же попытался отмахнуться знамением священник, но обнаженная Ирийхасава-нэ, наоборот, сделала пару шагов вперед:

– Пошто гонишь меня, великий пастырь? – Девушка одарила его улыбкой, полной неги и ехидства. – Разве вера твоя не должна удержать тебя от искуса? Отчего прячешь дух свой за заклинания, ровно плоть свою за спины казачьи? Может статься, вера твоя недостаточно сильна? Может, долг свой ты с ленцой исполняешь, великий пастырь, и оттого в вере своей ослаб? Ну же, пастырь. Встреть свое искушение и выстои, не прикоснувшись к девичьей плоти…

Гостья неторопливо развязала пеньковую веревочку, заменяющую священнику пояс, запустила руки под подол рясы, стащила ее со своей жертвы через голову.

– Сгинь! Сги-и-инь… – застонал несчастный, пытаясь выстоять перед воздействием любовного наговора и прямым, навеваемым ведьмой наваждением. Нинэ-пухуця не желала рисковать и использовала все свои знания и силу, дабы добиться нужной цели.

– Смотри на меня, священник! Если вера твоя крепка, а молитвы искренни, никакой искус не одолеет твоей веры… – Ладонь гостьи коснулась его успевшей окаменеть плоти, приласкала ее, и теплые мягкие пальцы Ирийхасава-нэ побежали по бокам мужского тела, и вместе с ними священника окатило обжигающей волной вожделения. Столь сильного, что оно причиняло боль, просачиваясь в каждую пору его тела и превращаясь там в маленький вулкан, затапливая его разум. Гостья легонько толкнула его, и отче свалился на спину. – Это просто искус, священник. Это испытание. Твой бог прошел через него. Достоин ли ты его имени и своего креста?

– Я выдержу… Иже еси… Да святится… – Ногти отца Амвросия скребли свежеструганый пол. Но пламя уже бушевало в его разуме, выжигая молитвы из памяти, плоть же стремилась вперед, отказываясь подчиняться сознанию, тело вздрагивало в конвульсиях.

– Смотри на меня, священник, – опять потребовала юная чаровница, становясь над мужчиной на колени и лишь слегка касаясь горячим лоном его плоти. – Крепок ли ты в вере, пастырь душ христианских? Достоин ли имени, что произносят твои уста? Я есмь испытание твое, отче. Ты ведь не станешь прелюбодействовать, пастырь?

Ее пальчики нежно и шаловливо пробежались по его ногам от коленей вверх и…

– А-а-а!!! – Жуткая, невыносимая похоть захлестнула разум мужчины, свела судорогой тело, заставила его выгнуться, и священник ощутил, как чресла его словно окунаются в кипяток, но кипяток не боли, а нестерпимого, как боль, наслаждения, что остросладостными волнами скатывается вниз, к презренной плоти, к окаянному отростку, внезапно поглотившему все помыслы, и раз за разом тело содрогается в волнах безумной ярости, требующей пробиться в самую глубину той, что сидела сверху, смеясь и напевая. Священник изогнулся, пронзая это гнусное порождение ехидны, исчадие ада, порождение сатаны – и взорвался сам, на какие-то мгновения полностью обеспамятев.

Когда он пришел в себя, то был один. И если бы не обнаженное тело, то можно было бы подумать, что случившееся наваждение не имело никакого отношения к реальности.

– Прости Господи, я слаб, я слаб, – торопливо одеваясь, бормотал священник. – Семь искусов истерпел Господь в пустыне синайской и не поддался ни одному. Я же пал перед каждым! Но я смогу, Иисусе, я укреплюсь в вере и молитвах, я искуплю грех свой! Не жалея себя, не жалея плоти и сил своих! – уже одевшись, упал на колени перед распятием отец Амвросий. – С именем Твоим на устах приму любое испытание и пройду его с честью, не боясь ни мук, ни тягот. Дай мне силу быть достойным Тебя, Господь мой небесный! Во имя Отца, и Сына, и Святого духа!

– Отче!!! – громко постучал кто-то в дверь. – К крестному ходу люди ратные сбираются!

– Я готов, дети мои! – громко и вдохновенно произнес священник, поднимаясь на ноги. – Все силы и помыслы свои Господу, все помыслы мои служению. Так помолимся вместе, возлюбленные чада Господа нашего, Иисуса Христа!

* * *