Последняя победа

Веревка туго натянулась, вырываясь из захвата, напряглась по всей длине, от крыши до подпола, выдернула стопор, повернувший рычаг, и освобожденный клюв кремневого замка упал вниз, высекая о железную терку целый сноп искр, направленный на пороховую затравку. Огонек нырнул в трубки, разбегаясь к четырем вкопанным в землю бочонкам с порохом – и оглушительный взрыв заставил содрогнуться землю от истока Ямтанга до истока Варанхая. Весь двор побежденного острога исчез в багровом море пламени, тут же превратившемся в белую тучу, что закрыла собой все расчищенное от леса поле.

Сир-тя, стоящие вокруг, от сильнейшего толчка попадали с ног, а сверху на них посыпались окровавленные, обугленные ошметки. На кого-то – куски мяса с рыжей шерстью, на кого-то – руки, завернутые в хорошо выделанную замшу. Ножи, пояса, палицы, переломанные древки, черепа и ступни. И среди всего прочего – несколько огромных золотых дисков, что считались амулетами самых старших колдунов Великого Седэя.

Глава VIII

Зима 1585 г. П-ов Ямал

Река Сыктык

Несчитаный караван из больших и малых лодок, крупных судов и маленьких челноков промчался по Сыктыку, словно стая бесплотных ночных духов. Сидящие в них воины работали и работали веслами, сменяя друг друга и почти не глядя по сторонам. Слева, справа оставались наволоки и рощи, могучие мангровые заросли и низкие поля болотного кустарника, время от времени возникали поселки, большие и маленькие, со священными деревьями и капищами, с богатыми Домами Девичества, с красивыми ладными девушками, которые не догадывались спрятаться и которых некому было защищать… Однако никто из участников похода не отвлекся, не опустил весла, не повернул головы. Молчаливые и решительные, воины гребли и гребли, провожаемые удивленными взглядами.

Путники не тратили времени даже на привалы. Когда караван застигала вечерняя мгла – они просто привязывались к ветвям или корням деревьев, ели солонину или вяленую рыбу, запивали забортной водой и укладывались спать прямо в своих посудинах, поверх мешков и корзин с припасами.

Дорога оказалась тяжелой, выматывающей, убивающей настроение и любые желания, но на четвертый день караван вышел почти к самому истоку, к протокам, в которые струги уже не входили, хоть груженые, хоть пустые.

Путники сперва перегрузили самую тяжелую поклажу на лодки, а когда стали садиться на мель и они – перекинули за плечи и зашагали по мелководью все дальше и дальше против течения.

Еще несколько часов пути – и джунгли по берегам вдруг исчезли, впереди открылся чистый, прозрачный лес почти на две версты вперед.

– Митаюки была права, – покачал головой Иван Егоров, задумчиво почесывая шрам у виска. – Там, где прошла такая армия, целый год жрать нечего…

Лес был не просто опустошен. Он был вытоптан, зачищен, буквально вычесан от всего зеленого и живого. Остались только самые толстые древесные стволы – да и на этих деревьях нижние ветки оказались обломаны и изжеваны.

Оно и понятно. Огромные травоядные драконы сжевали всю зелень, до которой смогли дотянуться. Хищные – попытались разрыть все норы и разорить все гнезда. Люди – ободрали все фрукты, вплоть до неспелых, и переломали все, что годилось на дрова для костров. Менквы тоже хотели есть и тоже пытались что-то найти.

А все вместе они просто здесь прошли. Сперва могучие динозавры, пробивая просеку, а затем – несколько тысяч зверолюдей и втрое больше обычных воинов. И вытоптали все остальное – не пригодное ни в пищу, ни для очага.

– Глупая хвастливая баба! – презрительно сплюнул Енко Малныче. – Об том любому мальчишке ведомо, что большая рать все окрест сжирает. Джунгли густые. Дабы на несколько шагов отойти, тропу себе рубить надобно. Коли местной нет, понятно, звериной али человеческой. Углубиться далеко тяжело, посему воины и драконы сжирают лишь то, что недалече. Но сжирают начисто!

– Как же они назад собирались возвращаться? – покосился на него воевода.

– Без драконов!!! – широко оскалясь, расхохотался колдун. Однако стоящие рядом казаки шутки не оценили, и он быстро успокоился, продолжив: – Дык зверье травоядное зелень вдоль дороги еще дальше по обе стороны обжирает. А воины, как есть захотят, драконов забивают и разделывают. Дрова же для костра уже обглоданные стоят, без веток и листвы. Руби да в очаги складывай.

– Раз туда дошли, так и обратно пройдут, атаман, – согласился Силантий. – Возьмут чуть в сторону, и все дела.

– Не дураки же они, друже, – оглянулся на него Егоров. – Понимать должны, что после штурма драконов у них ни единого не останется. Не первый раз на остроги наши кидаются. И всегда сие одним и тем же заканчивается.