Последняя победа

– Ты поняла, чем опасен Енко Малныче твоему царствию? – внезапно спросила старая ведьма.

– Нет, мудрая Нинэ-пухуця, – пожала плечами девушка. – Он искал моей дружбы и старательно служит казакам. У него нет желания вредить нашим планам. Мне пару раз хотелось приказать воинам убить его, но я подумала, что как раз смерть гонца может вызвать ссору между русскими и междоусобицу, и оставила все как есть.

– И где он сейчас?

– В бане, учительница. Белокожие дикари любят париться и пировать по каждому поводу. Пока они веселятся, у тебя есть время рассказать мне о хитростях пророческого мастерства.

– Ты знаешь, какие у него планы?

– Да, мудрая Нинэ-пухуця, – кивнула девушка, – знаю. И постараюсь их расстроить. Тебя что-то беспокоит?

– Да, чадо, – покачала головой старуха. – Меня беспокоит, что грядущее зависит от столь жалкого и никчемного существа, как глупый Енко. И что на него совершенно не способна повлиять даже такая умная девочка, как ты.

– Совсем? – насторожилась Митаюки.

– Есть будущее предопределенное, неизбежное. – Старуха провела ладонями по морщинистому лицу. – Такое, как смена дня и ночи либо наступление зимы. Есть то, на что ты способна повлиять. Например, размер поленницы возле твоего дома. Самое сложное для смотрящей в будущее ведьмы – это отличить одно от другого. Ибо к первому можно только приспособиться, а второе несложно поменять для своего удобства…

– Но увидеть-то как?! – не выдержала долгого пустословия Митаюки.

– А ты дыши, дыши, – посоветовала старуха. – Слушай, обоняй, становись частью. Ибо тому, кто не видит настоящего, грядущее тем паче не откроется. Никак не откроется… Никому не откроется… Лишь легконогой стремительной Кальм, дочери Нум-Торума, посланнице его, дано обежать и прошлое, и настоящее, и будущее, оставив свой след и там, и возле нас. Что она в грядущем увидела, то от глаз ее в настоящем отразилось. Посмотрит она на воду, посмотришь ты на воду – ан одно и то же и различили. О ней думай, чадо мое юное, о ней думай, о ней пой, в такт шагам ее качайся… О быстроногая Кальм! Беги-лети, легок твой шаг, беги-лети, беги-лети, легок твой шаг… – монотонно завыла Нинэ-пухуця, раскачиваясь вперед и назад.

Митаюки-нэ старательно повторяла странную однообразную молитву, точно так же раскачиваясь и тоже полуопустив веки. Вскоре она стала испытывать странное наваждение, словно бы не сидела на берегу, а пребывала в неком полусне; сидела на берегу – и одновременно мчалась над землей легким стремительным шагом.

– Где он?.. – вкрадчиво прошептала над ухом поклонница смерти, и внезапно девушка увидела совершенно голого Енко Малныче, стоящего с ковшом над большим бочонком с чем-то пенистым. Волосы его были влажными, по лицу и телу стекали струйки пота.

– Переход там длиною с ваше озеро, – говорил колдун не менее мокрому, но прикрытому простыней Гансу Штраубе. – Воевода сказывал, проще всего пару воротов поставить. Да острог небольшой срубить, дабы припасы под присмотром оставались и сесть на пути внезапно никто бы не смог…

– Фу, какая гадость! – тряхнула головой девушка, и наваждение исчезло.

– О чем помыслы, то и созерцаешь, – ответила Нинэ-пухуця.

– То не мои помыслы, а твои! – недовольно буркнула девушка. – Ты меня колдуном сим заболтала!

– Можно заболтать, можно по крови али волосу след взять, можно самой захотеть. Хоть в будущее заглянуть, хоть в прошлое, – наставительно ответила злая ведьма. – О том тебе и поведала. Теперь на предмет попробуй… – Казачка Елена кинула ей влажный сучок. – Что с ним через пять лет станется?

Митаюки, зажав палочку между ладонями, запела, закачалась, с легкостью провалившись обратно в полудрему, пошла по следу Кальм в поисках сучка и… И увидела лишь снежные поля, вьюгу, ледяные торосы.

– Вестимо, в море унесет, – открыла глаза юная чародейка. – На север куда-то, в вечные льды.

Казачка многозначительно усмехнулась, расковыряла пальцем ноги песок возле берега и закопала палочку в него.

– А если я поступлю так?

– Так… Не унесет… – неуверенно сказала Митаюки, и по ее коже пробежал неприятный холодок. – Ты изменила будущее?

– Или? – склонила голову набок казачка.

– Или торосы будут здесь независимо от нашего желания… – одними губами прошептала чародейка. – Неужели это сделает глупый Енко?

– Я гадала на перо сойки и рыбью кровь, – пожала плечами Нинэ-пухуця. – Искала начало кошмара. Духи показывают на него.

– Может, его все-таки убить? – предложила девушка.

– Зачем? – не поняла казачка. – Наше учение почитает смерть как начало всего. Глупый колдун стал ее орудием. Я лишь хочу понять, как именно он принесет нам победу?

– Ты говорила, он разрушит мою страну! – напомнила Митаюки. – Но я увидела смерть всего живого!

– А ты полагаешь, твое царствие способно уцелеть среди всеобщей смерти? Или ты не считаешь эти земли своими?

Девушка потерла виски:

– Прости, мудрейшая. Кажется, я неправильно тебя поняла. Но что нам теперь делать?

– Не позволить тупоголовому Енко Малныче присвоить нашу победу! – решительно отрезала казачка.

– Как?