Последняя победа

Однако ни Тэх-Меени, ни Нятва-вар общего восторга не разделили. Они видели, что город пуст. Брошен своими обитателями. Это означало, что жители унесли с собой все, что представляло хоть какую-то ценность. Не то что в прошлый раз, когда дома были полны добра, а от обилия красивых девок разбегались глаза. На этот раз искать там хоть что-то не имело смысла. И потому юный вождь и его воины не побежали вперед с общей толпой, а остались возле колдуна-бродяги и белокожих бородачей, тоже никуда не спешивших.

Воевода и казаки, вместе с примкнувшими к ним сир-тя, спустились к реке, омыли в них руки и лица, повернули вверх по течению, к оставшемуся на месте святилища пепелищу и… И вдруг Тэх-Меени увидел там небольшой чум, крытый тонко выделанной замшей с тисненными на ней рунами. Дом окружало шестеро угрюмых, неподвижных менквов.

Полог откинулся, наружу вышли двое сир-тя в отороченных драгоценным беличьим мехом туниках, тоже встали по сторонам, а изнутри послышался низкий голос:

– Приветствую тебя в покорном Тэхэт-Хаяре, пронырливый Енко Малныче! И тебя, русский воевода боярский сын Иван Егоров, и вас, храбрые казаки, и вас, принявшие нового бога вожди… – Младший из старшин Великого Седэя с легкостью доказал величие своего разума. Каждого из присутствующих он видел насквозь, все тайны и надежды, прошлое и настоящее. И говорил так, что его понимали все, на любом языке. – Но я не вижу среди вас ведьмы… Кто она, отводившая заклинания зверя, прикрывавшая разумы, снимавшая порчу с воды и земли, прятавшая ваши отряды от глаз небесных разведчиков? Она сильна и не раз доводила Мэках-хорта до бешенства. Очень хотелось бы узреть ее и узнать ее имя. Она кажется мне смутно знакомой.

– Среди нас нет бабья, Тадэбя-няр! – гордо отрезал Енко. – Это война, а не чистка лука. Бабам здесь делать нечего.

– Не хочешь говорить? Пусть так, – не стал спорить старшина. – Но я хотел бы получить от воеводы Ивана Егорова подтверждение твоих обещаний…

Казаки приблизились к чуму почти вплотную и смогли увидеть сидящего внутри на широком кресле толстяка, прикрытого меховой накидкой. Щеки сир-тя, покрытые старческими пятнами, не то что свисали – они лежали на плечах, нос напоминал брюкву, веки болтались под глазами мешками, уши опухли, словно их искусали дикие пчелы. Если остальное тело выглядело так же, то ходить своими ногами колдун явно не мог.

– Я нахожусь в носилках, а не на спине дракона, храбрый Нятва-вар, – ответил на мысленный вопрос воина старшина, – потому, что Мэках-хорт потребовал от всех нас стать незаметнее. В битвах с иноземцами колдуны гибнут слишком быстро и воины оказываются бессильными перед их грохочущей смертью. Что до креста на месте святилища, храбрый Тэх-Меени, то его просто повалили. Если желаешь, можешь прямо сейчас вкопать его обратно.

Юный вождь кивнул своим соплеменникам, и они все вместе направились восстанавливать поверженную христианскую святыню.

– Что я должен подтвердить, чародей? – поинтересовался воевода.

– Мой город и окрестные земли не должны разоряться, иноземец. Вы их не тронете.

– Если вы не станете противостоять христианскому миссионерству… – Атаман пожал плечами.

– Вижу, ты говоришь правду, – почти сразу признал старшина. – Моему роду грабежи не грозят. Что до вашей веры… Великий прародитель всего на свете древний Нум-Торум зело могуч и способен сам постоять за себя. Зачем мне, жалкому колдуну, вмешиваться в споры богов? – Покрывало чуть дрогнуло, показывая, что Тадэбя-няр попытался пожать плечами, и толстяк продолжил свои расспросы: – Еще наш общий друг пообещал провозгласить себя правителем, а меня единственным Великим колдуном Ямала вместо всего Седэя.

– Не знаю, как…

– Не нужно говорить, я все понял. Ты намерен покинуть наши земли, а Енко Малныче останется. Коли он будет единственным, ему окажется несложно стать главным. Правда, ты не уверен, что с приходом веры в Христа моя власть останется достаточно велика… Не знаю, не знаю… Но в любом случае, раз я тоже останусь единственным и самым Великим, то я стерплю это принижение. Да будет так! Я принимаю ваши условия и клятвы и принимаю наш союз.

– Где армия Великого Седэя? Что намерены делать его воины? – тут же спросил воевода.