Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

Большие айсберги расстреливают торпедами, но это не всегда удается, да и не известно, что лучше — одна большая глыба или пять-шесть глыб поменьше. Вокруг айсберга образуется зона пониженной температуры и тумана, и если их много — туман накрывает шапкой большое пространство. Сонар не всегда справляется, может и ошибку выдать, а таран такого ледяного «эсминца» способен погубить лодку. Погружаться ниже 70 метров — тоже сомнительный выход. Рельеф дна здесь мало изучен — нет-нет да наткнешься на какую-то неведомую банку или риф. Тогда все, чему вас учили в Мюрвике, здесь может оказаться просто бесполезным. Даже если удалось покинуть затопленные отсеки, даже если вы вынырнули на поверхность, в такой воде вы проживете ну самое большее минут 20. Если спасательный самолет каким-то чудом умудрится засечь аварийный радиобуй — принять на борт вас он просто не успеет. Вы не морской леопард, не тюлень Уэдделла и даже не пингвин. Эти твари наполовину состоят из жира, его невозможно проморозить. Вы же, даже если когда-то считались «упитанным», — жалкая креветка по сравнению с ними.

Это не Тронхейм, не Ян-Майен и не Шпицберген — там благодаря Гольфштрему есть хоть короткое, но лето, там есть хотя бы какая-то растительность. Здесь — только камни. Лед, лед, лед и камни. Это огромное пустынное пространство, покрытое толстым ледяным панцирем, — Новая Швабия — антарктическая колония Рейха. Будущее Империи. И могучая цивилизация, когда будет делать решительный шаг, обопрется именно на эти ледяные горы.

Что ж, дети Нибелунгов, вы пели гимны льду, восхваляли Великий Север, — вы все это получили. Столько льда не в состоянии переколоть все человечество, вместе взятое. Вы получили самый лютый Север, который только может быть, но Создатель решил в очередной раз жестоко пошутить. Это север другого конца света. Ultima Tule в самом законченном, совершенном, абсолютном смысле. Край земли. Край вселенной. Дальше нет ничего.

Но этих широт еще нужно было достигнуть. А впереди — Атлантика, нашпигованная эсминцами «томми». В тусклом свете бортовых плафонов командирского отсека, отгородившись от посторонних глаз плотной занавеской, Хельмут Ройтер неторопливо, одна за другой, разламывал сургучные печати, чтобы вскрыть пакет с приказом Командующего. Бискайский залив они благополучно миновали. Шноркель исправен. Будем идти экономичным ходом — заряд-разряд батарей. Впереди у нас долгий путь, на рожон не лезем. Итак, подведем итоги. На календаре 1943 год. В январе Хельмуту исполнилось 28. В прошлой жизни он, ас-подводник, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, входивший в первую десятку «королей тоннажа» в Kriegsmarine. Но под прошлой жизнью подведена черта. Теперь он гаупштурмфюрер морского формирования СС, которое пока, правда, состоит всего лишь из одной-единственной лодки — U-797. Для всех на земле он и его команда — мертвы. Почти для всех. О существовании его лодки знают только некоторые высшие офицеры СС из проекта «Ипсилон», курируемого Annenerbe, лично Гиммлер и, конечно же, папа-Дёниц. Все-таки формирование морское. Умереть для всего остального мира было не так уж и сложно. Анна — единственная любовь и мать его ребенка (в который раз!) настояла на разрыве, теперь уже, несомненно, окончательном. Какая глупость… Ладно, Ади скоро вырастет и все поймет сам. Он — мужчина. Так что пусть учится сражаться. А отец… Да Ройтер и сам рос без отца, и вот вырос и поступил в Мюрвик и стал командиром подлодки. У Хельмута мелькнула странная мысль… А что, если и его отец, Георг Ройтер, в ту войну вовсе не погиб? Ведь, несмотря на пышный некролог и посмертные мечи к Рыцарскому кресту, Хельмут все-таки жив. Да… но слишком долго, получается, длится его задание… А если он просто пришвартовался у другого берега? У какого? Ройтер гнал от себя все эти мысли. Он не хотел разбираться в превратностях чужих отношений. Ему хватало собственных. Но мысль, что отец мог не погибнуть тогда в 15-м, как он сейчас, посетила его впервые. Возможно, потому, что ему в голову не приходило, что официальному сообщению правительства не следует верить.

Смерть, оказывается, это еще не конец! Это шанс. Возможно, шанс начать все сначала. Желтая крафт-бумага адмиральского пакета громко хрустела, на стол сыпались сургучные крошки. На листе стандартного формата на знакомой штабной пишущей машинке было напечатано несколько строчек. В общем, ничего необычного, кроме, пожалуй, одного — пункт назначения не Пенанг, как он ожидал, а Сурабайя. Снабжение через U-992. Точку рандеву определят позже.

Пенанг — было бы логично. На Пенанг базировалась группа «Муссон», оперировавшая в этом районе на коммуникациях американцев. Но это было бы слишком сложно — объявлять на всю Германию о гибели лодки, придумывать ему новую легенду лишь затем, чтобы перевести в удаленный гарнизон? — Ну что ж… Сурабайя так Сурабайя. Не так уж и плохо. Курорт практически. Температура воздуха днем вне зависимости от времени года там 30 градусов — ночью 25. Ну и вода… Не Балтика, не Бискай и даже не Специя.