Последняя подопечная

К. В. МАЛАХОВСКИЙ ПОСЛЕДНЯЯ ПОДОПЕЧНАЯ (ИСТОРИЯ МИКРОНЕЗИИ)

*

Ответственный редактор

доктор исторических наук

А. М. ХАЗАНОВ

© Издательство «Наука», 1977 г.

К ЧИТАТЕЛЮ

Марианский, Каролинский и Маршаллов архипелаги — это около двух тысяч островов, разбросанных на гигантской акватории и имеющих общую площадь всего 1800 км².

Народы этих островов прошли тяжелый, подчас глубоко трагический путь. Они первыми в Океании попали в колониальную зависимость. Это случилось более четырех с половиной столетий тому назад. Испания, Германия, Япония в разные исторические периоды владели ими. Сейчас их «опекают» Соединенные Штаты Америки. Каждый из «хозяев» приходил со своими формами и методами колониального управления. Острова были заморскими владениями испанской короны, имперской колонией кайзеровской Германии, мандатной территорией Японии и, наконец, подопечной территорией США.

Как известно, Микронезия расположена в зоне действия тайфунов. Но даже беспощадные силы природы не смогли сделать того, что сделали иноземные поработители. Жестокость испанских колонизаторов в XVI–XVIII вв. привела к почти полному вымиранию аборигенов. В XX в. американский «опекун» познакомил своих «подопечных» с сокрушительным термоядерным оружием.

Микронезийцы вынесли все невзгоды и испытания, в таком изобилии выпавшие на их долю, проявив неистребимую жизнеспособность, глубокую любовь к своим крохотным островкам, лишенным необходимейших минеральных ресурсов, с крайне ограниченной флорой и фауной. Сейчас народы Марианских, Каролинских, Маршалловых островов, борющиеся за освобождение от опеки США, — на пороге нового этапа своей истории.

«НОВИНКА» КОЛОНИАЛИЗМА

I

Колониализм имеет многовековую историю. Но ни в чем, пожалуй, лживость и лицемерие капиталистического общества не проявлялись так ярко и с такой очевидностью, как в отношениях метрополий с колониями. Примерами величайшего цинизма могут служить все официальные документы, определяющие их взаимоотношения.

Еще на заре колониализма, в XVI в., испанские конкистадоры объясняли свое стремление к захвату новых земель необходимостью обращения туземцев в «истинную веру». Они говорили, будто убивают аборигенов лишь потому, что как «слуги божьи» не могут поступить иначе и предают их в руки неумолимой и кровавой инквизиции только из чувства «священного ужаса, внушаемого идолопоклонством»^{1}.

В конце XIX в. были составлены две международные конвенции о колониях: Генеральный берлинский акт (1885) и Генеральный брюссельский акт (1890). Подписавшие их государства согласились, говорилось в последней из них, улучшить условия жизни коренного населения Африки.

Между тем человечеству хорошо известны подлинные цели колонизаторов, подвиги «рыцарей цивилизации». Даже буржуазные ученые не могут скрыть правды. «Из прославленных бандитов, — пишет Альфред Деберль, — хотели бы сделать нечто вроде апостолов и видеть в них только ревнителей христианства, веровавших, что похвально и достойно нападать на всякого язычника и убивать его; но нет большей лжи, чем эта! Совершенно верно, что перед сражением они выслушивали мессу и шли резать в сопровождении священников, но это была с их стороны мера предосторожности в виде сохранения установленных отношений с Небом. Единственной их целью — и они никогда не имели другой — было разыскание золота; даже сама центральная власть не имела более благородного двигателя, как корыстолюбие»^{2}.

Защитники колониализма часто говорят об объективной неизбежности колонизации вследствие растущей перенаселенности европейских государств. Однако, как отмечал еще Леруа Болье, «испанцы, завладев Америкой, и не думали о ее колонизации… В течение целого ряда веков испанцы не обращали внимания на страны, наиболее удобные для земледельческой колонизации, как, например, Каракас, Гвиана, Буэнос-Айрес. Золото, служившее для них сначала единственной приманкой, не всегда способно было прикрепить их к одному месту, они устремлялись во все стороны, где только надеялись отыскать это золото, но не в качестве европейских эмигрантов, которые, отправляясь на золотые рудники в Австралию, сами принимаются за тяжелый труд рудокопа, но как завоеватели, захватывающие имущество и людей у побежденного народа и принуждающие его работать в свою пользу… В течение целого столетия после открытия Америки не заметно большого переселения из метрополии. В 1546 г., согласно Геррере, в Перу было не более 6000 испанцев. Гомара в своей «Общей истории Индии» насчитывает в Мексике не брлее 2000 европейских семейств спустя довольно продолжительное время после экспедиции Кортеса, а Бенцони полагает, что в 1550 г. во всем Новом Свете было не более 15 000 испанцев… Главный контингент состоял из военных…»^{3}