Последняя принцесса Белых Песков

Такую книгу Джек не читал, но теперь невольно напрягался каждый раз, когда видел в коридоре стражей. Здешние, правда, оружие доставать не торопились, да и одеты были не в чёрное, а в красное.

Поделись с гостем своим одеялом, дай ему отведать свежего хлеба с вином. С добром он пришёл – добром и ответит. А если подлость задумал, так позабудет о ней после щедрого угощения и крепкого сна. Так рассказывал Гленд о здешних обычаях по пути в Тартесс.

Гостей с севера встречали с холодным почтением. На одной из развилок Фред пригласили проследовать в восточную часть дворца. Двое оставшихся слуг – их шёлковым туникам позавидовал бы сам король Марилии – проводили Джека в покои для отдыха. Там было и обещанное одеяло на широкой кровати с балдахином, и ужин, и даже бадья с горячей водой.

Не было только мыслей. Джек был уверен, что, оставшись один, он подвергнется атаке сомнений, страхов, невысказанных вслух просьб. Но тихо было и снаружи, и в голове. Несколько минут Джек просто стоял посреди комнаты, потом снял, наконец, со спины тяжёлый рюкзак. Он аккуратно сложил плащ с золотой каймой и остальную одежду, которую так тщательно подбирал для путешествия.

Наспех окунувшись в ещё горячую воду, Джек вместе с полным подносом еды перебрался на кровать. Весь день он не вспоминал о голоде и теперь без особого аппетита затолкал в рот сдобную лепёшку, сдобренную кунжутным маслом, закусил инжиром и холодной ножкой – кажется, это была перепёлка. Роль контрабаса в оркестре вкусов досталась креплёному вину из графина.

Джек откинулся на подушку и прикрыл глаза. Он устал. Не от блуждания в пустыне, не от массы новых знакомых, имён и названий, в которых он ещё путался. Джек устал от одной мысли о том, какой ему предстоит долгий путь домой.

Домой.

В дверь постучали. Джек набросил приготовленный для него халат, широкий и такой длинный, что подол волочился по полу. Он открыл дверь. На пороге стояла Фред – в похожем одеянии, только менее разноцветном и с бахромой на рукавах. Косички она расплела.

– Я не думаю, что тебе можно быть здесь, – сказал Джек вместо приветствия.

– Уверена, что нельзя, – Фред сделала шаг в комнату, – но я слышала, что у вас есть шоколад.

Она прошла к кровати и уселась на край, поджав под себя ноги. Поза и взгляд получились выжидательными.

– Вообще-то это подарок. – Джек запер дверь и поплёлся к рюкзаку, который оставил стоять посреди комнаты.

– А для кого?

– Для Левари, короля Корфа.

Солнце пустыни не пощадило его гостинцы. Не выбирая, Джек достал несколько бесформенных мягких горстей и вывалил их на одеяло.

– Я помогала Кларку заворачивать. – Фред выбрала конфетку с белой глазурью и кокосом, которая некогда была круглой, и плитку молочного шоколада с орехами. Сладости одновременно отправились в её рот. Джек налил гостье вина в круглую чашу без ножки, а сам с графином уселся на пол у кровати. Хорошо, что интерьер предусматривал в этом месте мягкий ворсистый ковёр.

– Было красиво, – похвалил он и выудил из кучи горьковатую конфетку с ромом и кофе. Фред тут же схватила такую же.

– Вы правда думаете, что с Кларком всё будет хорошо?

Джек подавил тяжкий вздох, отпил несколько глотков и переключил рычаг с эмоций на холодную логику.

– Плохих новостей до сих пор не было, значит, можем надеяться на хорошие. – Он деликатно замаскировал «труп мы не нашли». – К тому же сам верховный судья обещал помочь.

Фред прожевала вафельку и опустошила разом полчаши вина.

– Не нравится мне этот судья. Он похож на тёмного властелина, эдакого злого колдуна.

– Во-первых, – Джек отпил из графина, – в этом мире мужчины не владеют магией. Во-вторых, нельзя называть человека тёмным властелином только за то, что он предпочитает неброскую одежду. Поверхностное и банальное суждение.

– Это в историях нужно придумывать неожиданные сюжетные ходы, а в реальности, если что-то кажется, то обычно оно так и есть. Даже если это банально. Мы ведь сейчас в реальности находимся?

Они посмотрели друг на друга, впервые открыто, а не через призму собственных суждений. Глаза у Фред были голубые. Не васильки – бирюза с золотистыми прожилками.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросил Джек.

Девушка скривилась, словно вместо очередной конфеты ей попался кусок мыла.

– Пенелопа Фредриксен. Но всякие суффиксы и длинные слова перед фамилией не влияют на то, как вам следует меня называть.

– Я понял, Фред, понял… Кроме реальности, ничего другого и не бывает, как бы мы ни прыгали с ветки на ветку. Даже сны порой – это отголоски реальности. Когда-то я пытался её отрицать. Ни к чему хорошему это не привело.