Последняя принцесса Нуменора (СИ)

Осторожно пробирался Терлок через лесную чащу. Пока разговор пойдет о нем, и король узнает о его двойной игре, пройдет время. Терлок хитер. Средиземье огромно, найдется место, где спрятаться. Не было видно ни зги. — Цок-цок-цок, — услышал вдруг Терлок и замер от страха. До него доносилось чье-то дыхание, но он старался убедить себя, что это волки. Терлок шумно вздохнул, чтобы подавить страх. «Люди тьмы да не боятся тьмы», — произнес он девиз тех, кто практиковал черную магию, и почувствовал себя смелее. Он пересекал поляну, когда каждой клеточкой своего тела ощутил вдруг неладное. Терлок застыл, стараясь стать невидимым и неслышимым. Его окружили четыре черных всадника. Ужас объял колдуна. «Нет! Этого не может быть», — помертвел несчастный. Безлицые всадники сгущались вокруг него, наклоняя вниз бездонные капюшоны. Он не знал, каким образом, но чувствовал, что они высосут всю его кровь.

— Что вам надо?! Уйдите прочь, — пискнул Терлок.

— Мы жаждем мести, — прошипели всадники в ответ. Терлок уже терял сознание от страха, когда почувствовал, как теплый соленый фонтан вырывается из его груди, и отвратительное чмоканье с четырех сторон оглушило его.

Он очнулся в темной выси, где сияли равнодушные звезды. В его кожу впились когти, время остановилось. Пять назгулов летели высоко в холодном небе, и Терлок умирал много раз, когда черные твари выпускали из когтей легкую ношу, а потом снова подхватывали ее, прекращая стремительное падение. Долго играли назгулы в эту странную игру, пока не опустились вниз, в степи, перед одиноким деревом. Как в тумане слышал Терлок гулкий голос, вещавший ему приговор, и не мог определить, кто говорит с ним: то ли Саурон, то ли разгневанный Создатель, то ли еще кто-нибудь. «Ты хотел быть властелином мира, и наказан… Ты жаждал бессмертия, и оно тобою получено… но ты проклянешь его много раз… Перед тобой ненасытное дерево, сейчас мы опустим тебя в дупло, и вы будете едины: твои ноги прорастут в корни, где будут гнить, и черви отложат в них яйца, жуки поселятся в твоем сердце. Но ты не умрешь, ты выстоишь вместе с деревом студеную, ветреную зиму и сухое жаркое лето… такова судьба предателя».

И он был опущен назгулами в дупло, и деревянная тюрьма сковала его измученное тело, и он плакал, потому что хотел умереть. «Плачь, Нуменор, и плачь, Средиземье, — проносилось у него в голове снова и снова, — ибо вам неведомо, что грядет, ибо не знаете, кто приближается к благородному трону. Он ненавидит меня и вас ненавидит. Он и есть сама ненависть, уничтожающая все живое. А вы слушаете его с удовольствием, когда он смеется над вами».

Дерево сжимало его все крепче, стараясь придать ему свою форму и выжать последние соки. Кости рассыпались и кололи его изнутри. «Я пакостил, шпионил, отравлял жизнь другим, я лгал, шантажировал, подводил людей, которые были добры ко мне. Но многие еще хуже, Господи. Если можешь, убей меня»

Назгулы, выполнившие поручение Саурона, взвились в небо черной стаей и прокричали торжествующе — их вопль, вселяющий ужас, донесся до лагеря Ар-Фаразона. Уже рассвело.

— Эй, — вздрогнул Фаразон, — твои слуги угрожают мне?

— Нет, — покачал головой Саурон, — вы в безопасности, мой повелитель. — Саурон потянулся довольно. — Терлок наказан.

Начался дождь, сначала слабый, потом грозовой. «Небо, сжалься», — молил Терлок. Раскаты грома сотрясли Среди-земье. Расширенными от удивления глазами Терлок наблюдал ослепительную вспышку света — это молния ударила в его дерево. «Он един. Он сострадает», — благодарно прошептал Терлок. Дерево сгорело дотла, и он вместе с ним. Никто не вправе в этом мире выносить приговор другому.

Весть о победе Ар-Фаразона, вопреки ожиданиям, была воспринята в Линдоне нерадостно. Все надеялись на битву, в которой Саурон будет повержен и уничтожен. Случилось иначе, Саурон сдался, и король взял его в плен. Ар-Фаразон объявил, что не будет спускать с него глаз и заберет с собой в Нуменор. Многие эльфы видели возвращение короля в Умбар. «Саурон закован в цепи, — докладывали они, — но король обращается с ним как с другом: он подолгу беседует с ним наедине и угощает его лучшей пищей. Когда мы вспоминаем, сколько горя причинил нам Черный Властелин, то сердце обливается кровью. Не такого исхода мы ожидали».

— Можно гарантировать, что в скором времени они договорятся объединиться против нас, — вздохнул Гил-Гэлад.

— Такое не случилось бы раньше, — грустно заметил Чайлдин. — Если Саурон ищет путь к сердцу короля Нуменора, значит, он вполне уверен в испорченности человеческой расы и, следовательно, в своей победе.

— О! Он умеет убеждать! — воскликнула Мириэль. — Если ему не удалось взойти на нуменорский трон с моей помощью, то кузен, падкий на лесть, усадит его рядом с собой.

— Одно хорошо, — вставил Лотлуин, который в любой ситуации находил что-то положительное, — король увезет Саурона из Средиземья.

— И превратит мой Нуменор в Мордор! — возмутилась Мириэль.

— Не возмущайся, принцесса, тебе всегда найдется место среди гостеприимных эльфов, — заверил ее Лот.