Последняя принцесса Нуменора

Замогильный Голос не реагировал на эти речи, он как раз пытался отключить своё сознание от текущего момента — весьма полезный навык. Осваивал его несчастный хоббит — Буги Нытик, которого судьба занесла в такую несусветную даль. Ах, если бы он мог повернуть время вспять!

Терзая себя воспоминаниями, Буги вновь вернулся к тому злополучному дню, когда все они с приятным грузом гномьих сокровищ прибыли, наконец, в Пеларгир. Здесь они распрощались с гномами, которые спешили дальше в Кузенгард, где проживало большинство их соплеменников. Тим и другие гномы выразили свою признательность хоббитам и обещали дружбу на века. Но хоббиты тогда несколько обиделись на них, потому что они даже не захотели зайти к добряку Пуму и распить вместе пива за удачное завершение тяжелого похода. Буги подумал, что, наверное, никогда больше не увидит гномов, потому что пути их расходятся. А впрочем, если Тиму удастся построить чудо-град Нуллукиздин, можно будет заехать погостить.

Пум и Бошка обрадовались, все прыгали, хохотали и целовались. Пум даже прослезился: давно уже не было в его таверне таких дорогих гостей.

Они заняли целый стол и закатили грандиозное пиршество. Сколько шуточек они тогда вспомнили, сколько бравых песен спели. Даже он, Буги, прослывший мрачным субъектом, скакал по табуреткам, паясничал, заводил всю толпу! Вместе с Лори они, помнится, сплясали «Ручеёк». Славное было время!

Расчувствовавшийся Пум признался им, что ему всё меньше нравится в Пеларгире, что клиенты пошли не те, хамят, ругаются, дразнятся, и, в целом, обстановка становится всё агрессивнее.

— Иногда оскорбит очередной раз какая-нибудь Громадина и думаешь: вот теперь точно, всё закрою и уеду, а потом жалко становится бросать «Большую Пирушку», столько души в нее вложил, столько добрых друзей пивом напоил, такая была мне отрада, — жаловался Пум.

Но получалось, что с каждым днём всё больше тумаков выпадало на его долю, и прибыль стала не в радость. В тот вечер в кругу соплеменников Пум решил, что пришло время перемен, он закроет «Большую Пирушку» и отправится с ними домой, в родную деревню. За эти годы он стал зажиточным, так что бедствовать ему долго не придется. Остальные тогда перешёптывались, хитрые и довольные. Бедствовать уж никому из них не придется! Сокровищ из клада хватит не только им, но и будущим толстощёким внукам. Потом все вспоминали Грибной Рай и нахваливали благодатную хоббичью землю, еду, пиво и добрые деревенские нравы, каждый вспоминал что-нибудь умилительное из своей жизни, и выходило так, что лучшего места на земле не найти.

И вот тут сердце Буги пронзила тоска. И чем больше он слушал хоббитов, тем грустнее становилось ему. Дух противоречия вселился в него. Он не верил, что всё может быть так прекрасно, как расписывают мохноногие хвастунишки. Ну, в самом деле, чего он не видел в этом Грибном Раю? Всё те же луга и холмы, как пять пальцев изученный лес, до боли знакомые лица. И разговоры всё об одном и том же: урожае, склоках между родственниками, погоде, недугах, обеде, потом опять об урожае. Ведь там никогда ничего не происходит! Ну, появился один раз хоббитоглот, так теперь и тридесятое поколение хоббитят будут пугать им.

Насколько его недавняя, славная жизнь была интереснее, чем перетекание из одного дня в другой у его соседей в деревне. Они даже не всегда точно знают, сколько им лет, настолько каждый день похож на предыдущий. Но, если бы Буги порассказал им о своих невероятных странствиях, они бы слушали в полуха, а то и вовсе отмахнулись бы от него и перевели разговор на дела повседневные, не бежит их мысль дальше границ Грибного Рая.

Ну, будет он поначалу ходить в гости к Шумми и Лори, но ведь и там скоро они вспомнят все, что было много раз, их приключения утратят блеск неожиданности и риска, и им нечего будет обсуждать. Шумми с Лавашкой поженятся, у них пойдут свои заботы: дети, стирки, готовки, уборки, — и не успеешь оглянуться, как они станут такими же оседлыми, добропорядочными, правильными хоббитами, как и другие. А он, Буги, будет, как прежде неприкаянный и нигде не ко двору. От такой грустной перспективы Буги понурил голову и уставился на дно своего глубокого стакана. «Так и спиться можно», — подумал Буги.