Последняя принцесса Нуменора

Флот Нуменора едва вмещался в огромной гавани, корабли качались на волнах плотными рядами, и леса их мачт уходили в даль, застилая горизонт. Король приказал привести в боевую готовность все корабли, теперь их перетягивали из Восточных бухт к западному берегу острова Эленны. Заброшенный доселе Андуниэ заполнили горделивые красавцы: ветераны морей рядом с неиспытанными кораблями, выделявшимися ярким, еще не потемневшим деревом мачт.

Ар-Фаразон ежедневно совершал ритуал осмотра своего флота, также он посещал учения, на которых весь цвет мужского населения острова осваивал искусство боя под руководством опытных воинов королевской гвардии. Ар-Фаразон давно оставил прежние привычки, когда он вел себя с поданными панибратски и участвовал в их упражнениях и развлечениях. Теперь, не иначе как на Золотом Драконе являлся он перед людьми, недоступный и возвеличенный, под торжественную музыку, окруженный бравыми легионерами, которые шли плечом к плечу так плотно, что казалось, гвоздя не вбить между ними. Такой выход требовал огромных пространств, и по приказу короля, вдоль западного берега была за несколько дней проложена и вымощена белым камнем широкая дорога только затем, чтобы его громоздкая колесница с двадцатью лошадьми могла проехать величественно и плавно.

Ар-Фаразон опасался покушения, он считал, что уже скоро завладеет землями Валаров и обретет долгожданное бессмертие. Жрец также советовал ему быть на чеку. Во дворце охрану усилили до абсурда, и все-таки Ар-Фаразон предпочитал, чтобы жрец всегда находился при нем (тогда он чувствовал себя защищенным не только от людей, но и от призраков). Колесницу — Золотого дракона — спроектировал ему сам Саурон. Подступить к дракону не давали легионеры, а при малейшей тревоге король мог скрыться внутри дракона и уберечься от стрел и злоумышленников. Внутри дракона находилась комната-тайник со стенами из непробиваемого мифрила. Так что, Ар-Фаразон чувствовал себя в безопасности, разъезжая по городу на гигантском драконе.

Заговорщики решили похитить короля вместе с колесницей. По мощеной дороге колесницу можно было гнать вперед до башни Минастира, а там уже извлечь короля. Весь план состоял в следующем: Юниэр и Мириэль, переодетые королевскими легионерами, собирались примкнуть к строю охранников короля. Оба были искусными в магии, им удалось бы на некоторое время пустить пыль в глаза бдительным стражам. Остроглазый Лот должен был занять позицию высоко на маяке, мимо которого каждый день совершалось торжественное шествие. Оттуда при приближении колесницы он должен был засыпать стрелами легионеров и тем самым внести смятение в их ряды. Пользуясь сутолокой, Юниэр и Мириэль заняли бы место колесничего и погнали бы лошадей во весь опор. Лоту тогда следовало спуститься с башни, не мешкая. Дориан с лошадьми ждал его на задворках ближайшей улицы. Потом они оба должны были примкнуть к Мириэль и Юниэру. Они рассчитали, что у башни Минастира им удастся оторваться от погони, если она будет. Тогда они вытащат Ар-Фаразона из мифриловой комнаты.

Накануне у принцессы был жесткий разговор с Элендилом. Обсуждали вопрос о взятии короля в заложники. Но Элендил горячо противился и этому варианту.

— Саурон, может быть, только порадуется, если вы избавите его от Золотого паука. В любом случае он найдет способ обхитрить вас. Все, чего вы добьетесь — это нападения нуменорцев на Роменну. Они ни за что не поверят, что Верные не имеют отношения к похищению, и истребят нас всех!

— Когда я вернулась в Нуменор, вы обещали мне содействие, — напомнила Мириэль холодно.

— Я не собираюсь жертвовать своим народом из-за вашей прихоти! — вспылил Элендил.

Они рассорились. Но многие Верные пришли в восторг от задуманного похищения и желали войны, потому что унизительная блокада и ожидание стали невмоготу.

Мириэль решила, что не будет откладывать мести только потому, что предводители Верных считают ситуацию неблагоприятной. Она слишком долго к этому шла.

«Если все пройдет успешно, — загадала она, — то действительно не имеет смысла держать Фаразона пленником. Он заслужил немедленного возмездия. Только пусть знает, от чьей руки умрет, пусть увидит свою смерть в лицо».

Рано утром все трое вышли из гостиницы. Мириэль и Юниэр подстраховали Лота, пока тот взбирался на маяк. Все было тихо, им никто не встретился и не воспрепятствовал. Потом они прогулялись по набережной, вдоль которой уличные торговцы расставляли свои лотки. С ними заискивающе здоровались и почтительно кланялись, но они никак не реагировали на приветствия и быстро шли вперед. Внизу, на море, работы давно начались, мастеровые вставали рано.

Два легионера присели под навесом уличного кафе и заказали зара. Время тянулось медленно. Юниэр не стал делиться дурными предчувствиями с друзьями. Внешне спокойный и расслабленный, он был на чеку, чтобы не пропустить сигнал тревоги. Солнце щедро рассыпало греющие лучи, и хотелось вздремнуть вопреки рассудку.