Последняя принцесса Нуменора

— Ученик Моргота мало упражняет свои мозги, — начал он протяжно. — Как долго плывут корабли из Средиземья в Нуменор? Месяц, а то и больше. На этом пути… — дракон зевнул, — нет ни одного островка, чтобы передохнуть. Может быть, ученик Моргота знает магическое средство для поддержания моих крыльев в полете больше десяти дней? — Саурон пожал плечами. Никакого средства он не знал. Снова неудача.

Он заметил, как в глазах чудовища вспыхнули искры.

— Драконы, — сказал Бозорг с угрозой, — не нуждаются в советах, где им искать сокровища. Богатства людей добыть легко, они не зарывают их глубоко в горах, как гномы, и не оплетают магией, как эльфы. Мы давно разграбили бы Нуменор, если бы это было возможно. — Бозорг зевнул.

— Фаразон привез немало богатств в Средиземье, чтобы соблазнить моих слуг… — вкрадчивым голосом начал Саурон в надежде натравить дракона на армию врага.

— Но не столько, чтобы мы тратили силы и рисковали шкурой, — заметил дракон, — разбирайтесь с вашими склоками сами. Глаза его закрылись, он опять превратился в груду серых камней, из ноздрей повалил пар.

— Уснул, будь ты проклят, — выругался Саурон и ни с чем отправился в обратный путь.

Больше недели продвигалась армия Фаразона вдоль реки Эгры. В сумерки они вышли к обширной долине, посреди которой возвышался Амон Рим — высокий холм с приятными округлыми очертаниями.

— Отличное место, — объявил Фаразон своему войску, — мы встанем здесь на ночлег. — Солдаты начали готовиться к привалу, никто не торопился. Всюду в обозримом пространстве вырастали разноцветные шатры, взвивались к небу костры. Позже зазвенели веселые голоса, солдаты ужинали и пели, откупоривая одну за другой бутылки бодрящего вина.

Ар-Фаразон радовался тому, что армия находится в самом радужном расположении духа, погода в Средиземье прекрасная, враги сдаются, а у него нет никаких потерь.

— Налей еще, — подал он опустевший кубок щеголеватому Арфесту. Шатер для Фаразона разбили у подножия холма. Эльсия сопровождала короля в походе. Стемнело, но удачливый полководец не торопился отдыхать. Перед шатром развели огромный костер, разложили вокруг подушки, и Фаразон, расположившись поудобнее, развлекался беседой с друзьями.

— Когда я разделаюсь с Сауроном, — бахвалился Фаразон, — то поймаю одного назгула, посажу в клетку и буду держать в маленькой комнатке во дворце. Если моя Эльсия перестанет слушаться, я запру ее в этой комнате…, - король, смеясь, потрепал Эльсию за щёчку.

— Очень смешно, — пожала плечами красотка, — что он мне сделает: он же в клетке?

— А он, как тень, Эльсия, — страшно застонал Арфест, — он начнет просачиваться сквозь прутья и шептать: «Я так голоден, дорогая, иди ко мне, я хочу твоей теплой крови». Все рассмеялись. «Вот она человеческая природа, — думал расположившийся неподалеку Терлок, — все осмеют — и опасное, и грустное». Он встал и отошел от костра. Никто не заметил, как на освободившееся место молча подсел еще один человек.

— Сегодня опять приходили эльфы, — сменил тему Фаразон, — предлагали услуги. Какие наивные, думают, что я захочу поделить с ними свою победу. Я считаю, что для нас они такие же враги, как орки, разве что симпатичнее. Ненавижу их за высокомерие. Говорят вроде вежливо, не придерешься, а все равно чувствуешь, что презирают тебя. Гордятся тем, что и прадедушку, и дедушку моих знали, и внуков похоронят. Проклятые немрущие снобы! — Фаразон разгорячился. — Когда покончим с Сауроном, создадим им в Средиземье такие условия, чтобы убирались в Валинор, не оглядываясь.

— Как мне близки мысли короля, — услышали все приятный мужской голос, — две расы не могут полноценно существовать вместе. Как трехсотлетние дубы бросают тень на кусты, так эльфы мешают развитию человечества. Они живут всегда и никуда не торопятся, мир с ними застывает и становится скучным. Только люди привносят в жизнь новые идеи, новые формы и страсть. Человечество — движение и развитие, эльфы — застой и смерть при жизни.

— Интересно! — воскликнул Фаразон. — Разве ты не хотел бы стать бессмертным?

— Бессмертными должны быть все, а не только избранные. Иначе никогда не прекратятся зависть и ненависть. Я подозреваю, что тому, кто создал такое неравенство, было скучно.

— Люблю, когда критикуют Илуватара, — усмехнулся Фаразон.

— Нас учили тому, что он сотворил Землю и отдал своим детям, — продолжал незнакомец, — а я думаю, что он создал театр и отдал нам в ренту. Пока мы забавляем его, мы существуем. Без тени жалости он будет наблюдать за нашей гибелью.

— Так грустно! — всхлипнула Эльсия, с опаской поглядывая на обладателя завораживающего голоса.

— Грустно будет до тех пор, пока мы не захватим театр, — осклабился незнакомец. Наблюдавший за королевским окружением Терлок сразу узнал его. «Началось, — пронеслось у него в голове, — что он задумал? Напасть на армию или это только разведка»? Саурон встретился с ним взглядом и скривился в улыбке. Терлок натянуто улыбнулся в ответ. «Я думаю о том, как прикончить тебя, предатель, а чему улыбаешься ты, я не знаю». Терлок бесшумно попятился подальше от шатра.