Последняя роль

Турецкий сообразил первым. Он схватил девушек за шеи и повалил их на бетонную площадку крыльца. Парень изумленно на них уставился, затем быстро повернулся к машине. В ту же секунду яркая вспышка огня ослепила Турецкого. Мир вокруг оглушительно взревел и превратился в пылающий и грохочущий ад.

Что-то просвистело над головами. Покореженная дверца машины ударилась о дверь подъезда и рухнула Турецкому на спину. Девушки пронзительно закричали. Турецкий отбросил дымящуюся дверцу и посмотрел на машину.

Черный лимузин Шиманова был охвачен пламенем. Кореец корчился на земле, рядом с крыльцом, из его живота торчал железный штырь. Он дернулся пару раз и затих.

— Что это?! — крикнула Дина, приподнимаясь. — Что случилось?!

Лицо ее было перепачкано грязью. Катя тоже приподнялась. Она посмотрела на пылающую машину, затем перевела взгляд на мертвого корейца, и ее бледное лицо исказила гримаса ужаса и отвращения.

— Вот и всё, — тихо проговорил Александр Борисович. — Спасибо, Иван Максимович… Это ведь он крикнул из машины, да, Катя?

И, не обращая ни на что уже внимания сел на скамейку у крыльца. Девушки что-то кричали, тормошили его за плечо, но Турецкий неторопливо достал из кармана сигареты и, едва удерживая между ладонями дрожащий огонек зажигалки, закурил…