Последняя рукопись

Вик так резко вскочил, что стукнулся головой о перекладину кровати. Стиснув челюсти, он согнулся пополам, однако поразившая его мысль пересилила боль. Если Дельпьер был до такой степени организованным, если он менял номерной знак перед каждой поездкой, не превышал скорость и запаковывал трупы, чтобы не оставлять никаких следов, как он мог рискнуть остановиться на заправке с тем, что лежало у него в багажнике? Почему не залил бензин заранее? Вик помнил количество литров на экране колонки: пятьдесят семь. Быстрый поиск в интернете – и он выяснил, что такая модель, «форд-мондео», имеет бак на шестьдесят литров. То есть автомобиль Дельпьера с почти пустым бензобаком мог внезапно остановиться прямо посреди дороги.

– Потому что он этого не знал! Поездка была незапланированной!

Вышагивая между коробками, Вик непрестанно щелкал пальцами. То, что Морель принял за рвение или провокацию, было вызвано всего лишь торопливостью! Той ночью Дельпьер действовал в спешке.

Сыщик снова поставил последний диск и нашел финальную сцену: убийца, впавший в ярость от только что увиденных на ладонях Аполлины ран. Он бросается к ней, чтобы прикончить, но тут раздается тот самый сигнал о приходе эсэмэс.

И больше ничего.

Сыщику казалось, что в голове у него, сцепляясь и расцепляясь, оглушительно щелкают шестеренки. И внезапно все прояснилось.

Дельпьер действовал не один.

29

С шести утра Лин сидела в машине напротив дома номер 8 по улице Пиле в Маконе. Три часа пути, бессонная ночь, ломота в затылке и суставах. Она подремывала, и каждый раз, когда веки опускались, под ними искрами вспыхивали видения. Заклинающий, умоляющий ее Грегори Джордано с подбитым фиолетовым глазом, его окровавленное лицо. Рука, ногтями выцарапывающая в багажнике слово «ЖИВА». Растерянный взгляд Жюлиана. Ее Жюлиана – мужчины, который запускал воздушных змеев. Влюбленного Жюлиана, однажды просто так, без всякого повода, заказавшего для нее сто одну розу. Того самого Жюлиана, которой частенько упрекал ее за жестокости и чернуху в романах… И того, кто до полусмерти искалечил своего узника: медленными движениями рукоятки – потому что таким орудием невозможно работать быстро – с отвратительным хрустом сломал ему ногу.

Звук шагов по тротуару рядом с ней вывел Лин из оцепенения. Главное – не поддаваться сиренам сна. Она опять перевела взгляд на выход из здания и стала поджидать появления жильцов.

Была пятница, 22 декабря, последний день перед началом школьных каникул. Роксане Браке семнадцать лет, значит она учится в лицее и в конце концов должна выйти из дому.

Лин снова задумалась о муже, о том, каким образом она сообщила ему, что Сары больше нет, о том, что оставила его одного с кучей вопросов. Вероятно, скоро Жюлиан вернется на виллу – в подобной ситуации это настоящая катастрофа. Он потребует подробностей исчезновения их дочери, станет расспрашивать про Джинсона, про то, как прошли эти четыре года. Обнаружит в спальне ее чемоданы и поймет, что они больше не живут вместе. И что она ему расскажет?

Всему свое время. Она предпочла пока не думать об этом и сосредоточилась на здании. Оттуда выходили люди, закутанные в зимнюю одежду, в шапках, шарфах, теплых перчатках. Лин постаралась сосредоточиться на лицах, которые ей едва удавалось разглядеть, на походках. Она не располагала почти никакой информацией о Роксане, кроме сканированной фотографии, иллюстрирующей статью.

Впервые Лин отчетливо осознала, что это ее личное дело. Она выскочила из машины и вцепилась в запястье длинноволосого парня, который, разумеется, принял ее за сумасшедшую. Она снова заперлась в машине и постаралась взять себя в руки: ей любой ценой надо успокоиться, а главное, действовать более осторожно, если она не хочет испугать девушку.

В 7:22 из подъезда торопливо выскользнул хрупкий силуэт с перекинутой через плечо сумкой. Волна выбившихся из-под синей шапочки черных волос колыхалась на затылке и воротнике короткого пальто. Никакой возможности разглядеть лицо, но Лин не могла дать девушке уйти. На этот раз она повела себя более сдержанно, пересекла улицу, нагнала свою цель и окликнула девушку:

– Роксана Браке?

Та обернулась, не замедляя шага. Лин охватило смятение: девушка была поразительно красива, с миндалевидными глазами редкой, очень темной голубизны, как у Сары. Она даже представила себе Роксану блондинкой, без этой окраски, и на долю секунды задумалась, что могло подвигнуть такую юную женщину перекраситься в черный цвет.

– Да?

Романистка подошла поближе. Она оделась вполне нейтрально, на ней тоже была шапка – черная, – которая скрывала все волосы, и шарф. Ей следовало оставаться безликой и взвешивать каждое свое слово.

– Я несколько дней работаю на ассоциацию «Дороги надежды», ты ее, конечно, знаешь, я думаю?

Роксана замедлила шаг:

– Да, и что? Какие-то проблемы?

Девушка сразу встревожилась – нормальное поведение, учитывая время и место.