Последняя сила Майлун (СИ)

Двэйн продолжал ошеломленно вглядываться в её лицо, будто, до сих пор не веря в это. Что кто-то мог скрывать его родную дочь от него. Но перепутать было невозможно, она так сильно похожа на Диану. Даже взгляд был схож, хотя глаза ей однозначно достались от отца.

Он видел перед собой девушку, что была так похожа на ту, что он не мог забыть до этого дня. Черты её лица он помнил наизусть, но видеть их такими оживленными… Мужчина был ошеломлен. В груди сковало, и он буквально не мог произнести ни слова, лишь смотреть на неё и видеть, как девочка похожа на своих родителей.

Как же трепетен был этот момент. Два человека, что являются самыми родными на этой земле. Те, кто проживал жизнь, вовсе не ту, что заслуживал. Оба не подозревающие друг о друге.

Девочка, что жила фальшивой жизнью, не зная, что у неё есть родной отец, и глубоко раненый в душе мужчина, что утратил всю радость жизни уже давно. Живший долгое время в одиночестве и пустоте.

— Это правда ты? — еле слышно прошептала девушка, не веря в увиденное.

Мужчина не переставал смотреть на неё. Первый раз он видит её так близко. Она уже такая взрослая.

Его пальцы осторожно провели над её губой, стирая кровь.

— Так вот, какая ты… Моя дочь… — его голос был таким отчаявшимся. — Если бы я только узнал раньше…

Девушка слезливо уставилась на него.

— А я совсем не знала о тебе. Всю жизнь жила в обмане и считала других людей своими родителями.

— Тебя украли у меня, — он ласково касался её волос, продолжая разглядывать с пытливым интересом. С таким трепетом он слишком давно ни к кому не относился. Будто сейчас в его руках самое дорогое сокровище в мире. — Если бы я только узнал о тебе, то вся жизнь — моя и твоя была совсем иной. Я столько лет потерял впустую, пока, где-то вдали росла моя дочь. Моя кровь и плоть. Частица моей Дианы.

— Мама не успела тебе сказать, но она так хотела, — девушка заглядывала в глаза отца. Они передавали всю внутреннюю тоску по ней.

— Ах, моя Диана, ты подарила мне смысл моей никчемной жизни на оставшиеся дни.

Было заметно, как мужчина хотел обнять девушку, но так боялся причинить ей боль. Тогда Гретта не сдержавшись, первая прижалась к отцу. Она будто вросла в него, вцепилась в его огромные плечи и не желала отпускать. Вдохнула полной грудью его запах, и умиротворенно закрыла глаза. Теперь она дома. В безопасности.

Он казался таким родным. Тем, кто никогда не посмеет ей навредить. Пожалуй, еще один человек, в котором она сейчас абсолютно уверена.

— Как же я рада, что ты сейчас здесь, папа, — она обвила его руками и уткнулась носом в грудь. Теперь все её обидчики точно понесут свое наказание.

Что-то внутри мужчины дрогнуло. Его так никто не называл, еще никогда.

— Я теперь всегда буду рядом, когда я тебе понадоблюсь. И никто не посмеет обидеть тебя. Ты самое дорогое, что осталось у меня, — он осторожно поцеловал дочь в макушку.

Глазами он прошелся по разрушенным домам, телам, что просто бездвижно лежали на земле и наконец его взгляд замер. Сесилия смотрела прямо на них, глаза говорили о многом. Она одновременно страшилась и принимала неизбежное.

Двэйн никогда не простит ей, того, что она скрывала Гретель от него.

Поднялся ветер, Гретель высвободилась из объятий отца, когда увидела приближающуюся Сесилию. Она передвигалась небольшими шагами, словно тянула время, но вот уже оказалась прямо перед ними.

Дочь и отец — как сильно был схож их характер. Этого женщина не могла не заметить. И сейчас его взгляд говорил лишь о том, что он готов уничтожить её за содеянное.

— Я пала, и как же мне обидно, — она огляделась на руины. — Что всё, что я натворила, не принесло, того, к чему я так стремилась, — её речь была похожа на раскаяние. — Всё напрасно…

Но Двэйна видимо она ничуть не тронула, и он не изменился в лице.

— За то, что ты растила мою дочь вдали от меня, я не пощажу тебя, Сесилия. Сколько же ты натворила и в тебе нет ни капли раскаяния. Неужели тебе было мало Дианы? — его яростный взгляд будто прожигал. Он неистово жаждал, чтобы Сесилия ответила за все, что натворила. Но старался сдерживать себя, чтобы не напугать дочь.

Женщина печально улыбнулась и посмотрела на Гретту.

— Не подумай, девочка, что я совсем не любила твою маму. Она была мне дороже всего на этом свете и именно поэтому после предательства понесла самое страшное наказание.

— Даже не смей говорить об этом. Тебе неизвестно, что такое любовь, Сесилия! Твое сердце темнее не просветной тьмы, оно прогнило изнутри. Мать любит совсем по-иному, — вновь высказался мужчина.

— Откуда тебе знать, Двэйн. Это ты разрушил наши жизни, ты не оставил её, именно ты погубил её.

Мужчина еле сдерживался и злостно шагнул вперед.