Последняя сказка маленькой Лизы

И Лиза зарыдала. Она будет скучать по маленькой смешной Фенечке, по глупому большому пупсу Лиле, по капризной Барби, по доброй Мирабелле и, конечно же, по Элине или Эле, которая была ее лучше подругой.

Лиза плакала, глядя на лежащих на полу кукол. Винкс утешала ее, а Сэр Фунтибаль снял шляпу, в знак солидарности с горем хозяйки.

- Мы заперты здесь! - всхлипывала Лиза, - Кукол заколдовали! Королева пропала! Фонарик больше не горит! А я - такая маленькая! Была бы я большой, то я бы расколдовала кукол, нашла бы Королеву и прогнала слуг злой ведьмы! А еще починила бы волшебный кристалл и узнала, где мама! Я хочу, чтобы произошло чудо! Я хочу, чтобы произошло чудо! Я хочу, чтобы произошло чудо!

И девочка потерла колечко три раза.

И тут же в дверь постучали.

Глава шестая. Марина

Марина была волонтером. Она не уехала, как другие, а осталась в городе. Чтобы хоть как-то быть полезной, она пришла к коменданту и предложила помощь. Марине было тридцать. Она до сих пор так и не вышла замуж, несмотря на то, что была симпатичной девушкой и имела много поклонников.

Еще до войны, за ней активно ухаживал один мужчина, но он оказался женатым и Марина, после недолгих отношений, решила, что лучше  расстаться. Он уехал в Крым с семьей. Марине же уезжать было некуда, да и магазин, в котором она работала закрылся. В итоге она осталась без работы.  Не долго думая, она решила немного поработать при штабе ДНР, который разместился в Исполкоме Снежнянского Городского совета и в ДЮСШ (прим. автора - Детско-юношеская спортивная школа).

Только что  ей позвонили и сказали, что пришло немного гуманитарной помощи, которая полагается пенсионерам и инвалидам. Маринина задача была обойти свой район, чтобы узнать, кто из пенсионеров и инвалидов остался в городе. Ей дали пакет с крупами и сахаром. Пакет был тяжелый, поэтому Марина сразу пожалела, что согласилась помогать. Она думала, что придется заниматься бумажками, а не ходить по домам.

- Эти продукты отдашь сразу. Пачка крупы и пакетик сахара. Потом по спискам мы еще дадим, - сказали ей в штабе.

Марина пошла в управление труда и социальной защиты населения и попросила списки инвалидов и пенсионеров. Списки ей не дали. Сказали, что кто она такая, чтобы давать ей личные данные людей. У Марины было удостоверение, отпечатанное на обычном принтере, которое ей выдал комендант, но ей отказали.

- Тогда почему Вы сами этим не занимаетесь раздачей гуманитарной помощи? - спросила девушка, глядя на какую-то чиновницу.

- Это не входит в нашу компетенцию,  - вежливо ответили ей, - Таких распоряжений не поступало.

Марина сказала, что нажалуется коменданту, на что ей ответили:

- Жалуйтесь, сколько влезет! Нам уже который месяц не платят зарплату! Радуйтесь, что мы вообще тут работаем!

- Тоже мне работа! Мне тоже не платят зарплату, но это не значит, что нужно вести себя по-свински!  - огрызнулась Марина.

Девушка попыталась набрать номер коменданта, но телефон не отвечал.  Уже выйдя из кабинета, она почувствовала себя круглой дурой. Настроение у нее окончательно испортилось.  Она шла по улице, как вдруг услышала, страшный грохот. Марина давно уже не обращала внимания на обстрелы, а на сирену почти не реагировала. Почему-то она была уверена, что ей ничего не угрожает.

Но этот страшный грохот где-то совсем неподалеку ее напугал. За УТСЗН поднялось серой облако пыли. В окрестных домах чуть не вылетели стекла.

- Попали, сволочи! - выругалась Марина, пытаясь понять куда именно попали.

Оттуда, где раздался мощный грохот, бежала напуганная женщина в длинном черном сарафане и почему-то босая.

- Там целый дом рухнул! Господи! Господи!  - кричала женщина, спотыкаясь и падая.

Она присела на бордюр и закрыла лицо руками.

- Вот твари, что творят! Мамочки! Мамочки! - истерично кричала женщина в черном сарафане, раскачиваясь вперед-назад, прижимая к груди сумку.

Где-то плакал ребенок, все были напуганы и суетились.

- Господи! - визжала молодая женщина в больших черных очках, бросая на землю  пакет, - Игорь! Игорь! Я...я...на минуту вышла.... Игорь...

Она бросилась бежать в сторону взрыва, пытаясь дозвониться кому-то по телефону. Но телефоны молчали.

Марина смотрела на все это, словно в замедленном кино. Она вспомнила, как комендант города сказал ей о том, что никто их бомбить не будет. Она вспомнила Инну, сидящую на горячей линии, которая успокаивала людей, повторяя то, что сказал ей комендант. Она вспомнила хромающего коменданта, которому прострелили ногу. Теперь всем, кто не хочет слушать его, комендант говорит одно и то же:

- Да я Вам сейчас ногу прострелю!