Последняя сказка2

В этот момент в залу вошли два лысых долговязых орка в одинаковых оленьих шкурах, в руках они тащили огромный медный чан, доверху полный студеной водой. Осторожно поставив его перед столом, они низко поклонились.

 – Талая вода, великий Норлок! – прорычали хором рабы, одновременно ударив себя правой рукой по левому плечу.

Скравины оживились, распушив хвосты и забегав по столу и плечам своих хозяев.

 – Купаться!

 – Холодненькая!

 – Разойдись!

 – Тихо! – закричал Норлок, ударяя массивным кулаком по каменному столу.

Наступила полнейшая тишина – все орки и скравины замерли в том положении, в котором находились. Вождь быстро встал и проворно достал из-за трона большой серебряный кубок. Два орка-раба тут же наполнили его до краев и протянули повелителю. Тот первым попоил своего скравина, а после сам сделал несколько больших глотков. Затем он передал кубок остальным по кругу. Двадцатый удивился, что каждый из зеленых великанов первым поил своего скравина, и только после этого пил сам. Это было довольно трогательное зрелище, пока один из зверков, очевидно, тот, которого больше всего мучила жажда, не свалился в кубок. Послышался пронзительный писк, непристойная брань, а затем дружный орочий смех. Скравин был тут же вытащен и насухо вытерт шкурой горного тигра.

 – Отнесите воду женщинам и детям! – прорычал Норлок, когда все закончили пить. Рабы покорно ударили себя по плечу и унесли чан.

 – Тихо! Не двигайтесь! – прошипел Иви, водя носом в разные стороны, – я чувствую чужака!

Мгновенно все двенадцать скравинов стали принюхиваться.

 – Да это Тори! – засмеялся один из них, – опять мясо не свежее съел!

 – Нет, нет! – закричали остальные, водя носами, – тут есть кто-то еще!

 Двадцатый, дрожа от страха, сжался под своей тряпкой-невидимкой, ожидая свой скорый бесславный конец в животах у великанов. Что без сомнения произошло бы в течение следующих десяти минут, но, к счастью, в зал вбежала очередная пара стражников, тащивших в руках уже знакомого Двадцатому орка, на жилистой шее которого висел дубовый желудь.

Одежда Лесандра была порвана, руки и лицо все в ссадинах, на поясе болтались пустые ножны. Его ноги волочились по каменному полу, а голова висела на боку, он явно был без сознания.

 – Великий вождь! – заревели стражники хором, – дрался на базарной площади, но ничего не украл! Не пьян!

 – В каменоломню на неделю! – скомандовал Норлок, – раз силы девать не куда!

Едва он произнес последние слова, как Лесандр ожил, быстро растолкал стражников и бросился к каменному столу.

Все присутствующие вскочили на ноги и обнажили свои исполинские мечи, скравины хором зашипели.

 – Великий Норлок! – закричал Лесандр, все это время он искусно притворялся, – я пришел с миром! Выслушай меня, потом казни! Мне нужно войско! Я сын Ареуса, принц Сандрий, злыми чарами в орка обращенный!

 – А ты сам-то держал в руках оружие, принц? – оборвал его вождь, одной рукой беря меч у стоящего рядом орка и кидая его Сандрию, – защищайся! И коли выстоишь, я помогу тебе!

С этими словами он обнажил меч и подступил ближе. Двадцатый только сейчас смог рассмотреть его кожу. Каждый ее сантиметр был покрыт ужасными шрамами, от чего она казалась гораздо темнее, чем у остальных собравшихся орков.

Послышался топот ног и звон металла – бой начался. Сандрий дрался отчаянно и смело, ведь он до сих пор не заметил отсутствия амулета-клыка на своей шее и потому был уверен в своей неуязвимости и скорой победе. Норлок был быстр и опытен, он знал множество хитростей и уловок. Всем давно известно, что с возрастом орк, как и вино, становится только лучше. То и дело противники кричали от боли – каждый из них ни раз ранил другого в плечо или руку. Но, наконец, Сандрий выдохся, стал пропускать удары и Норлок ловко полоснул его мечем по бедру, к счастью, не очень глубоко.

Сандрий упал на пол, теряя кровь и корчась от боли. Норлок ловким движением выбил у него меч и гордо посмотрел на окружающих. Те протянули руки вперед ладонями вниз, призывая добить противника, они ненавидели «неженок» с большой земли. Город назывался огненным и каменным, но не из-за стен и ворот – именно сердца жителей пылали огнем, именно их души были тверже скал. Победителям достается все, потому, собственно, и не оставалось проигравших.

Вождь замахнулся мечом для последнего смертоносного удара, Двадцатый и Сандрий одновременно зажмурились.

– Стой, хозяин! – закричал, вдруг, Иви, подбегая к лежащему на полу заколдованному принцу и указывая когтистой лапой на желудь, – у нас не растут дубы!

Остальные орки подошли ближе, Норлок опустил меч, схватил желудь и сорвал его с шеи поверженного противника.

– Точно! Он с застенного мира! – зашептали собравшиеся, все плотнее окружая Сандрия.

– И у него нет скравина! – закричал кто-то из пушистых зверьков, – где твой скравин? Он убежал или ты раздавил его своей толстой...

– Я сын Ареуса! Я принц! У нас есть кошки для ловли крыс! – ответил раненый орк, – я принесу все что угодно из-за ворот, могучий и всесильный, мне нужно войско, чтобы забрать у великого султана его дочь!