Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари

На контроле таможенник, извинившись, попросил священника предъявить багаж. При этом он испытал некоторое смущение от того, что был вынужден оказать недоверие человеку в сутане, но другого выхода у него не было. Наркобизнес применял нынче всяческие уловки, и контрабандисты вполне могли выдавать себя за служителей церкви.

Таможенник растерянно заморгал, увидев в сумке священника кинжалы, но не успел он и рта раскрыть, как тот выложил перед ним счет за купленный на Чикагском аукционе экспонат.

Уже пропустив священника, таможенник глянул ему вслед, размышляя, что же собирается затеять в Риме этот американский церковный служка с полудюжиной кинжалов. Неисповедимы пути Господни, решил он, повернувшись к следующему пассажиру. И тут же забыл об отце Дулане.

В аэропорту священник взял напрокат машину и, несмотря на глубокую ночь, поехал на юг.

Уже приближаясь к нужной деревушке, он сверился с картой и взглянул на часы. Скоро рассвет. Он зевнул, потянулся и уверенно направил свой юркий «фиат» по деревенской дороге мимо спящих ферм и поселков в сторону местечка Субиако.

Было еще темно, когда отец Дулан затормозил и выключил мотор. Непривычная тишина заставила его вздрогнуть. Священник вышел из машины, осмотрелся по сторонам и взглянул на монастырь — темное и потрескавшееся древнее сооружение, будто выросшее из вершины холма. Обшарпанная, видавшая виды крыша монастыря четко вырисовывалась на фоне ночного неба.

Пробираясь к зданию, отец Дулан внезапно осознал, насколько древним являлось это место, впервые в жизни его пронзило ощущение времени и истории. Священник вдруг отчетливо и ярко представил себе эту постоянную борьбу добра со злом, веками происходившую на этой бренной земле. Он почувствовал собственную убогость и незначительность.

Отец Дулан застыл в нескольких ярдах от старинной двери. Перед его мысленным взором пронеслись вереницы монахов, денно и нощно молившихся в этих древних стенах. Священника затопило ощущение непрерывности и бесконечности времени. Он вздрогнул. Никогда в жизни отец Дулан не испытывал столь необъяснимого страха.

Священник толкнул наконец тяжелую дверь, и она со скрипом подалась. Медленными шагами он вошел и легонько постучался во внутреннюю дверь. Она тут же распахнулась, и поначалу отец Дулан не смог ничего рассмотреть, кроме длинного, темного силуэта в дверном проеме. Жестом его пригласили войти. Теперь священник заметил, что встретивший его высокий монах был черный, как гарлемская ночь, и носил козлиную бородку. Монах повернулся и пригласил Дулана следовать за ним вниз по ступеням в маленькую часовню.

Очутившись в часовенке, отец Дулан вцепился в рукоятки кинжалов и принялся оглядываться по сторонам. Он был один. Чернокожий монах удалился.

Почти все пространство часовенки занимал крест, и в полумраке Дулан различил крошечную молельню у противоположной стены. Преклонив колени перед крестом, он вдруг почувствовал, как в часовенку кто-то вошел. Священник обернулся и увидел плотного мужчину лет пятидесяти с широким лбом и орлиным носом.

— Отец де Карло? — прошептал Дулан.

Мужчина кивнул и велел ему подняться с колен. Дулан встал, протянул священнику кинжалы. Он ожидал хоть какого-нибудь объяснения. Но в этот момент за ним вернулся чернокожий монах. Может быть, ему потом что- нибудь и объяснят, а пока он хотел только одного — спать.

Отец де Карло подождал, пока останется один, затем вытащил из свертка кинжалы и, прежде чем положить их на алтарь, пристально оглядел каждый клинок. Он склонился в молитве, благодаря Господа за возвращение кинжалов, древних кинжалов из города Мегиддо. Того, что был известен в свое время под именем Армагеддон.

Священник поднялся, собрал кинжалы, прислонил к кресту и, достав кожаный кошель, сложил их внутрь. Затем вернулся в молельню, распахнул двери и, поцеловав кошель, положил его в центре молельни.

Молча воздал он благодарственную молитву и за звездочета Джона Фавелла, сообщившего о дате рождения в Субиако, и за возвращение кинжалов — единственного оружия, способного оборвать жизнь Антихриста.

Уже дважды предпринимались попытки свести счеты с Антихристом, каждый раз заканчивались они трагедией.

На этот раз неудачи не могло быть, ибо Сын уже шел к ним. А Антихрист все еще жил.

Близился час последней битвы.

Глава вторая

Высоко над улицами Чикаго, в маленькой комнатке, где на одной из стен висел экран, а занавеси на окнах были чуть приподняты, в полумраке расположились несколько молодых людей. Они нервничали. Один мужчина беспрерывно курил, другой, то и дело хватаясь за спинки кресел, расхаживал по комнате. Третий грыз ногти. Громко и как- то бестолково переговариваясь друг с другом, они постоянно хихикали. Переполнявшее их возбуждение ощущалось почти физически.

Дверь открылась, и луч света из коридора ворвался в комнату.