Последняя спецоперация «Нормана»

Но если у барановичевских подпольщиков была своя радиостанция и с ними Черный держал хотя бы редкие сеансы связи, то микашевические агенты действовали только через тайники. И в этом была основная сложность. Ведь для молодых разведчиков очень важен контакт с более опытным руководителем, его подсказка, анализ проведенной операции или собранной информации. И если такого контакта, личных встреч нет, партизанскому агенту приходится туго. Он один, а против него работают матерые гестаповцы, профессионалы.

Черный всячески пытался оберегать свою агентуру. При первой опасности прерывал связь, выдерживал паузу. Это, безусловно, сокращало развединформацию, зато сохранило агентурную сеть.

Но даже в столь сложное время, пусть и в сокращенном виде, Центр, тем не менее, получал ценные сведения от партизанской разведки.

Радиостанция «Пена» сообщала, что аэродром в Барановичах насчитывает 174 самолета. «Из них: 17 истребителей, 11 штурмовиков, 7 двукрылых машин, 139 двухмоторных самолетов».

Станция «Бук» передавала, что в «Ганцвичах гарнизон 1700 человек. Условные знаки на машинах, танках и других видах техники: черный крест, немецкий штык, лопата, лошадиная голова, лисица, волк, треугольный флажок».

Тем временем разведка сообщала: каратели вышли к Милевичам. А это рукой подать до центральной базы. Погрузив пожитки, радиоузел в сани, отряд двинулся в путь.

В Центр ушла радиограмма: «Сильная, почти повсеместная облава против партизан, фашисты очень дезорганизуют работу. Прошу выслать опытных разведчиков».

Черный вывел своих людей в район базирования отряда Василия Козлова. Месяц приходилось маневрировать, уходить от карателей. В марте, когда немцы отвели свои войска, отряд возвратился на старую базу.

Однако теперь обстановка в окрестностях расположения отряда была совсем иная, чем прежде. Не обнаружив партизан, фашисты в ярости сожгли все деревни вокруг, забрали скот. Жители ютились в землянках, голодали. Голод надвигался и на отряд Черного.

Иван Николаевич понимал, что приходит весна, надо сеять хлеб, без которого не выжить ни местным крестьянам, ни партизанам. Кое-как наскребли остатки зерна, дали крестьянам партизанских лошадей, запахали, засеяли поля. В Житковичах и Микашевичах у немцев удалось отбить коров, предназначенных для отправки в Германию.

Отряд Черного значительно вырос, и теперь его именовали партизанским соединением. И то правда. Теперь под командой Ивана Николаевича Банова было две бригады — Бринского, в состав которой входило 425 человек, и Каплуна, численностью до 400 человек, а также отряды Цыганова (105 человек), Садовского (100 человек), Сураева (100 человек), Картухина (98 человек).

Бринский действовал в районе Сарны, Ковель, Кобрин. Каплун базировался под Высоцком и Столином, Цыганов обосновался у озера Выгоневское, Сураев находился под Пинском, Картухин — под Лидой. Садовский партизанил на линии Барановичи — Минск.

Если посмотреть на карту, бригады и отряды находились на большом удалении друг от друга. Порою это расстояние составляло до нескольких сотен километров. Достаточно сказать, что район, где действовало соединение Черного, по площади равнялся территории Франции.

В каждом из населенных пунктов находились крупные гарнизоны фашистских войск, штабы частей, учреждения, военные объекты. Здесь также были расположены большие железнодорожные узлы с подвижным составом и депо, аэродромы.

Все это определяло исключительную важность этого района и то внимание, которое уделяло ему военная разведка.

Успешно действовать в таком районе можно было только при наличии хорошо отлаженной системы радиосвязи. И такая система безотказно работала в соединении Черного.

Все бригады и три отряда имели своим радиостанции — у Бринского — радист Николай Пирогов («Кемь»), у Каплуна — Александр Балагуров («Сак»), у Цыганова — Колоколов («Слива»), у Сураева — Анатолий Быков («Бор»), у Садовского — Тамара Ольховская («Благ»).

На центральной базе при штабе соединения располагался радиоузел «Пена». Всю огромную работу по обеспечению связи с Центром, а также бригадными и отрядными корреспондентами, ремонт, профилактику аппаратуры, шифрование и расшифровку текстов радиограмм выполняли три специалиста — начальник узла и два радиооператора — Семен Скрипник и в разные периоды радисты Александр Маслов, Николай Злочевский, Анатолий Косюков и оператор Юрий Ногин.

Радисты на центральном узле и периферийных радиостанциях работали не разгибая спины. Рабочий день их составлял порою по 10–15 часов в сутки. Не выдерживала и выходила из строя аппаратура. Только за 5 месяцев (с января по май 1943 года) в Центр было передано 860 важных сообщений.

При такой нагрузке часто перегревался и уже через полгода выходил из строя двигатель. Требовался его капитальный ремонт. Одного комплекта питания для радиостанции «Север» хватало всего на 5–6 дней. Лампы перегорали через два месяца.