Последняя ставка

А потом, на третьем году командования "Гермесом", Колин проиграл двум китайцам в покер восемьдесят тысяч фунтов. Эти китайцы пользовались огромным влиянием в Гонконге и Макао. А началось все с того, что он с Бетси и ещё восемь офицеров эскадры с женами пошли в "Сентрал-Отель", чтобы посмотреть на местную экзотику - курильщиков опиума и китайских проституток, обслуживающих по три клиента одновременно. Потом они заглянули в игорный зал, где капитан неожиданно для себя выиграл три тысячи гонконгских долларов в баккара. Это разожгло его. И хотя везение в игре никогда прежде не сопутствовало ему, он загорелся.

Он начал снова и снова ходить в "Сентрал-Отель", иногда с ней, но чаще один, при каждом заходе в порт, хотя выигрывал все реже и реже. И, наконец, проигрался окончательно. Из-за своей врожденной деликатности он не поделился своими проблемами с женой. Она имела бы выбор: заплатить его долг, или же направить к китайцам парочку крепких ребят - "исполнителей" из ЦРУ. Для этого достаточно было всего-навсего снять трубку и позвонить Папочке. Но, поскольку он ей ничего не сказал и не смог вовремя заплатить, китайцы обратились к командующему эскадрой.

Они были очень влиятельными местными политиканами. Макао номинально считалось португальским владением, но во всем зависело от коммунистического Китая. Из этих двоих один фактически правил в Макао, второй - в Гонконге. Англичане без его разрешения не могли там и шагу ступить. Португальцы были бессильны против второго. Они часто ездили друг к другу в гости, и их любимым развлечением была игра. Они контролировали цены на золото, на продукты питания и на воду. Им подчинялось судоходство, доки, торговля наркотиками, проституция и игорный бизнес. Подчинялись они только Пекину, оттуда получали указания и туда платили налоги. Среди прочего, они контролировали всю рабочую силу на берегу, сам порт, все портовые сооружения и все поставки воды и продуктов на корабли. Ни один из командующих эскадрой не хотел с ними ссориться, если только ощущал свою ответственность за корабли и личный состав. Капитан Хантингтон отлично знал, что представляют из себя двое этих людей, когда сел с ними играть (что само по себе могло стоить ему военного трибунала), и, чем больше он проигрывал им, тем больше понимал, как подвел родную эскадру и своего адмирала, который так ему доверял. В конце концов китайцы пришли к командующему и потребовали уплаты долгов.

Адмирал сэр Френсис Хеллер, человек старой закалки, с густой седой бородой и репутацией кристально честного человека, сначала послал к Бетси тактичного офицера разведки, пока Колин был в море. Адмирал решил не обсуждать этот вопрос с Колином прежде времени. Шутт был по должности офицером разведки при Колине, но ему пришлось оставить свою должность после того, как он лишился половины руки в результате нападения акулы. Он был полноватым человеком с голубыми глазами, светлыми волосами, и не носил усов лишь потому, что Устав Флота Ее Величества запрещал носить усы без бороды.

Коммандер Шутт говорил очень деликатно. Он объяснил, что его миссия очень нелегка, поскольку Колин - его ближайший друг, однажды спасший ему жизнь, но у него на берегу произошли крупные неприятности, и теперь может случиться нечто ужасное: его вышибут с флота, если вообще не арестуют. Дело - политическое, напрямую связанное с китайцами, и все может закончиться плачевно. Так оно, вероятно, и будет.

Бетси, конечно же, оплатила долг капитана наличными, и коммандер Шутт вернул ей расписку. Все окончилось к обоюдному согласию сторон, не считая того, что Колину было предложено покинуть службу.

Бетси ни разу даже не упомянула причину увольнения Колина со службы в разговорах с Папочкой, дядюшкой Джимом и дядюшкой Питом, хотя в душе страдала от такой нелояльности, но тут же с удвоенной энергией бросилась вкладывать деньги, чтобы вернуть потерянное. Эта её активность произвела на всю семью глубокое впечатление и убедила всех в том, что там, где за дело берется Бетси, успех гарантирован. Она больше ни на минуту не оставляла своей финансовой деятельности, и если Колин жаловался, что это отнимает у неё слишком много времени, она отвечала, что виноват в этом он сам.

Колин и виду не подал, что еле вывернулся из чудовищных неприятностей. Он ничего не изменил в своей жизни и остался таким же, каким был раньше. Он продолжал играть, считая, что карточный долг - неприменный атрибут настоящего джентльмена, и о нем не стоит беспокоиться. Он даже не сказал ей о новом долге, чтобы не огорчать её. Как жена она продолжала его любить за аристократические манеры, но как демократическая американка рассчитывала на взаимность. Он, со своей стороны, считал неудобным, что она постоянно оплачивает его долги. И никогда не признавал, что хоть один из этих долгов имеет отношение к его увольнению с флота. Просто в один прекрасный день он сказал ей, что намерен вернуться в Лондон, поэтому написал рапорт об отставке.