Последняя страсть Клеопатры. Новый роман о Царице любви

– Что же, он не знал о существовании маяка?

– Знал, но никогда не задумывался о том, сколько маяк может весить при таких размерах.

– А сколько он действительно весит?

Ответить Аполлодор не успел, секретарь сообщил, что в гавань вошло судно из Сирии от Марка Антония.

Клеопатра замерла, а Протарх досадливо щелкнул пальцами. Ну что за наказание эти римляне! Чего им не живется у себя дома?! Царица только-только успокоилась, постаравшись забыть Марка Антония, занялась делами, воспитанием детей, снова во дворце слышен смех, она много читает, гуляет, даже взялась изучать язык иудеев (к чему только?)…

Царица тяжело вздохнула, поднимаясь с подушек, словно ее оторвали от хорошего дела ради неприятных занятий, и распорядилась:

– Пригласи в кабинет. Не буду принимать в зале, много чести…

Протарх кивнул, на всякий случай уточнив:

– Мне присутствовать?

– Да. И тебе, Аполлодор, тоже.

Фонтей Капитон разительно отличался от Квинта Деллия, настолько же отличался и оказанный ему прием. Клеопатра сделала все, чтобы разговор касался только дел и был предельно сухим.

– Приветствую тебя, Божественная, от имени Марка Антония.

– Благодарю, Фонтей. Что заставило тебя проделать такой путь, а Марка Антония вдруг вспомнить о существовании Египта? Неужели понадобились деньги?

Прямой вопрос и сразу в лоб. Фонтей натянуто усмехнулся:

– Ты не слишком приветлива, царица.

– Приветливость по отношению к Риму мне дорого обходится. Так чего на сей раз желает консул?

Капитон понял, что разговаривать нужно тем же тоном, никто расстилать перед ним пиршественные столы не собирается, во всяком случае пока.

– Марк Антоний хочет, чтобы ты прибыла в Антиохию в Сирии.

Мгновение стояла оглушительная тишина, Протарх с трудом сдержал негодование, рвавшееся изнутри. Нет, эти римляне не просто наглецы, они неимоверные наглецы! После сотворенной по отношению к Клеопатре подлости Марк Антоний смеет вообще напоминать о своем существовании!

Царица чуть приподняла бровь:

– Почему я должна делать это?

– Марк Антоний не может прибыть в Александрию, это было бы расценено в Риме как предательство и приняты ответные меры. Сейчас не время ссориться с Октавианом…

– И с Октавией. Никто не просит, чтобы Марк Антоний прибывал в Александрию. Если ему нужны деньги, то можно сразу сказать об этом. Денег нет, я не намерена помогать тому, кто завтра потратит эти средства на покупку подарков для сестры Октавиана. Египетские войска в Парфию не пойдут, им и дома есть чем заняться. А я сама никуда ездить не собираюсь, у меня тоже немало дел в Александрии.

Капитону хотелось фыркнуть: «Ну и сиди!» Но он взял себя в руки и спокойно посоветовал:

– Не отказывайся сразу, царица, сначала подумай. Марк Антоний приготовил для тебя роскошный подарок.

– Еще одну супругу?

Фонтей Капитон задержался в Александрии, первый разговор ничего не дал, Клеопатра не желала повторять свои ошибки, она больше не верила Марку Антонию, понимая, что нужна ему только ради помощи. Это обидно: понимать, что тебя любят только из-за богатства, лучше никакой любви, чем вот такая. Конечно, Марк Антоний красив, силен, его обожают женщины, но ведь есть еще и ум, умение вести беседу, знания, женская привлекательность. Если все эти качества Антонию не нужны, то к чему снова начинать отношения.

Клеопатра даже себе не признавалась, что в ней говорит прежде всего оскорбленная женщина. Ее, богатейшую правительницу мира, царицу Египта, повелительницу великолепной Александрии, воплощение Исиды, женщину, славящуюся своей способностью очаровать, околдовать любого мужчину, просто бросили, как рабыню, как торговку своим телом! Стоило Антонию уплыть, как он просто забыл и о самой царице, и рожденных ею детях. Своих детях!

И ради кого? Предпочесть ей бесцветную тихоню Октавию!

Затянувшаяся было сердечная рана снова кровоточила.

Три дня Клеопатра металась по своим покоям, пытаясь прийти к какому-то решению. Нет, она не собиралась прощать Марка Антония, царица просто старалась понять, как выйти из положения, в которое он ее поставил своим призывом в Антиохию. А подумать было над чем.

Как бы ни был богат Египет (его богатство – главная приманка для всех захватчиков), у него нет столь сильной армии, чтобы противостоять римской. К тому же стоит Антонию выступить против Александрии, к римлянину с превеликим удовольствием в надежде оторвать и свой кусок присоединятся многочисленные соседи. Испокон веков для Египта главная беда приходила с востока – от Палестины, Иудеи, Сирии… Как сделать так, чтобы отказ не повлек за собой новую войну и разорение?

Ехать она не могла, просто не в силах видеть предателя и улыбаться ему. Но и не ехать нельзя.