Последняя ступень (Исповедь вашего современника)

Владимир Алексеевич Солоухин (1924-1997) Последняя ступень (Исповедь вашего современника)

ОТ АВТОРА

Эта книга написана – страшно сказать – в 1976 году, то есть в то время, которое потом назвали «застойным». Можно сказать и по-другому: это было мертво-стабильное время, никаких перемен, никаких даже шевелений в сторону перемен не предвиделось и даже не предчувствовалось.

Конечно, все понимали, что быстро стареющий Брежнев рано или поздно уйдет, но он был окружен такой сплоченной группой соратников (сообщников), что даль не проглядывалась даже на две-три фигуры вперед. Ну, уйдет Брежнев, но ведь рядом с ним Андропов, Черненко, Суслов, Гришин, Громыко, Устинов, Щелоков… Непробиваемая толща кадров, готовых занять место Генсека и удерживать существующую стабильность, то есть застой. И потом эти взаимные аэродромные чмокания-целования с Живковым, Чаушеску, Кадаром, Гереком… Надеяться было не на что.

А я в начале шестидесятых годов начал прозревать или, точнее сказать, прозрел. Как и почему это получилось – об этом и книга. Прозрение процесс необратимый. В слепых можно ходить хоть сто лет, но, раз увидев, нарочно уже не ослепнешь. Разве что зажмуриваться, да и то от увиденного не уйдешь.

И вот я стал писать книгу о том, как я прозрел, о том, что я увидел и понял.

Тут совпало несколько дополнительных обстоятельств, которые тоже сыграли свою роль.

Анна Ахматова, услышав у Марины Цветаевой в стихах что-то о смерти, воскликнула: «Ты с ума сошла! В стихах все сбывается!» А я как раз написал одно стихотворение. Где-то вычитал, что Страдивари потому делал такие драгоценные скрипки, что брал для этого дерево, в которое ударила молния. Скорее всего – легенда. Но, во всяком случае, легенда красивая. И вот стихотворение у меня заканчивалось:

Вот что дереву нужно, чтоб начало петь,
Редкий жребий,
Чтоб горний огонь снизошел,
Чтобы вдоль по волокнам тугим
До корней прокатилась гроза,
Опалив, закалив,
Словно воина сердце в бою.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я созрел, я готов, я открыто стою.
О, ударьте в меня, небеса!

Ну, вот небеса и бабахнули. В 1973 году, в возрасте сорока девяти лет – операция в онкологическом институте им. Герцена (при желании читайте об этом подробнее в повести «Приговор»).