Последняя сверхновая

У неё в голове стоял визг поросёнка – это разрывало ей сердце. Но, несмотря на это, она уже не плакала. Ей было жалко поросёнка, но плакать уже не оставалось сил. Кажется даже, что недавние её слезы не из-за поросёнка были, а из-за боли в коленках. Это создало странное сочетание внешнего безразличия и внутреннего переживания.

Незаметно, она уснула. Сон был беспокойный, мучительный, душный. И только на следующий день она проснулась. В её теле снова незаметно произошли изменения. Теперь и ноги покрылись металлом – серым, холодным веществом. Сложно уже было назвать её нормальным человеком. Да и не всегда люди могут признать за человека другого, с металлическими частями, пусть они их и не замечают, но, всё же, как-то чувствуют.

Агни открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок, затем медленно перевела взгляд на окно – там, запутавшись в тончайших сетях, тщетно дёргалась муха. Девочке не хотелось вставать. Хотелось полежать ещё час, два, весь день. Конечно, она ещё не понимала природу этого внешнего безразличия и спокойствия – той злой магии, что её поглощала – но уже чувствовала изменения внутри. Однако осознание бессилия и бесполезности усилий лишь усугубляли дело.

Понаблюдав ещё несколько минут за мухой, она встала всё в той же, вчерашней, одежде. Тело её было немного тяжёлым и, как будто, немного не слушалось, хотелось пить. Она тихо вышла из комнаты и пошла в кухню, где стояло ведро с водой.

– Ну ты и соня, – улыбнулась ей мама на кухне. – Ночью такой шторм был… А он тебя не разбудил?

Агни отрицательно качнула головой, выпивая воду.

– Твои подружки вчера приходили, но ты спала уже, так я и не будила. Ну, куда ты пошла? Садись за стол, покушаем, потом пойдёшь.

На самом деле, девочка и не хотела никуда идти. Она просто собиралась пройти в зал, к столу.

– А где папа? – спросила девочка, когда мама принесла скворчащую сковороду с яичницей.

– Да по работе уехал. Снова в колхоз вызвали, надо там что-то посмотреть. Они же школу всё хотят построить у нас тут, так обсуждают, – мама, выложил на тарелку содержимое сковородки, села напротив. – Ты кушай-кушай. Я уже позавтракала.

Девочка медленно кушала, тщательно разжёвывая каждый кусок.

– Что-то наш Роджер совсем завял, – тихо сказала девочка.

– Я вот тоже заметила, – сказала мама. – Конечно, жарко, я ему воды наливаю, но он иногда так и не притрагивается – кто его знает, может, приболел, – Агни не выдавала волнения, но мать всё же неосознанного прочитала его: – Да ты не волнуйся, сколько раз уже. Он, конечно, старенький уже, но всё будет нормально.

Девочка даже сразу и не поняла, к чему мама говорит это, но через несколько секунд осознала какое-то, едва уловимое, волнение внутри.

– Ладно, кушай. Я пойду к тёте Зое – она просила зайти ещё на прошлой неделе, а я только вчера вспомнила.

Мама встала из-за стола и ушла. Агни покончила с завтраком и убрала тарелки на кухню, оставив в раковине.

Она вышла на улицу. Роджера даже не было видно из будки, и она решила его не тревожить – лучше пусть отдохнёт, если заболел. Мама уже ушла, Агни вышла на улицу. Она решила пойти к подружке – возможно, там будет и Наденька. В доме их не оказалось, но мама подружки отправила её в сарай, где они устроили небольшое укрытие. Они играли в магазин, где листики были деньгами, а найденные необычные камушки и другие интересные предметы – товаром. Агни активно включилась в игру, и даже начала уже строить схемы как можно зарабатывать листочки, но через полчаса главная их подружка, Вера, решила играть в догонялки. Агни очень прохладно встретила эту идею – не то, чтобы ей не нравились догонялки, но сегодня, именно сегодня, она не хотела бегать. Ей хотелось посидеть, поговорить, но не бегать – вернее даже, она как будто бы и хотела, но больше, всё-таки, не хотела.

– Пойдём, Агни, – взяла её за руку Наденька и потянула: – Пойдём… будет весело, увидишь.

Девочка, нехотя, согласилась. В этот момент пришла ещё одна подружка и Агни поняла, что может уже не бегать – троих вполне хватало. Теперь она могла просто сидеть и наблюдать. Три подружки весело начали о чём-то болтать, а Агни шла чуть позади них. Ей не было грустно, но она чувствовала, что она не может уже так просто болтать, но и говорить о том, что думает, тоже нельзя. Неприятное чувство грусти внутри всё не проходило.

Кое-как, Наденька всё же уговорила Агни присоединиться, но совсем скоро Агни ударилась ногой и села на скамейку. Ей вполне нравилось просто сидеть и наблюдать.

Позже, ближе к полудню, девочки набегались и решили сходить домой, а потом собраться снова. За всё то время она почти ни с кем не говорила, но пыталась выглядеть весёлой, хоть и сама не понимала «зачем».

Дома её ждала неприятная новость. Возле дома стояла машина председателя. За рулём сидел мужчина – знакомый, с папиной работы.

– Привет, Агни, – всегда улыбчивый молодой человек, сегодня был хмурым.

– Здравствуйте.

– Ты, может, не иди… – как-то неуверенно начал он, растягивая слова. – Хотя, э, не знаю. Ну, в общем, ладно… Там, – он махнул в сторону дома, – там… ну… узнаешь. Грустно это всё.