Последняя тайна

— Вы слышите сверчков? А шум джунглей? Хорошо, что мы на пароходе и находимся в полной безопасности! Пройдемте на нос?

— Почему бы и нет?

На душе у Вруна было тепло и приятно. Он обнаружил в себе романтика, о чем раньше даже не подозревал. Все доставляло ему удовольствие: заморское небо, заморские ночи, путешествие по реке в этой экзотической стране.

Они вместе стояли на носу, любуясь темными очертаниями проплывающих мимо джунглей. Вскоре пароход подошел к речному устью, где был огромный морской порт. Вокруг сверкали огни. Пароход дал низкий, протяжный гудок. Сибил вдруг захотелось встать на самом носу, чтобы лучше видеть.

— Осторожней, — предупредил ее Врун. — Это небезопасно.

— Ах, трусливый детеныш… — начала было Сибил.

В этот миг перед пароходом появился огромный топляк, и рулевой резко повернул влево. Сибил тихо вскрикнула и исчезла за бортом. Она с плеском ударилась о воду, но, к счастью, ее подхватила носовая волна. Бедняжку понесло вдоль судна, а Врун, крича, бежал по палубе, стараясь не упустить ее из виду.

— Горностай за бортом! Горностай за бортом!

В конце концов ему удалось схватить пробковую подушку и бросить ей.

— Держитесь, Сибил, я иду к вам! — крикнул он.

Врун схватил вторую спасательную подушку и прыгнул в воду. Пароход продолжил свой путь к причалу. Из-за угрозы столкновения с бревном криков Вруна никто не услышал. При резком повороте руля в столовой попадали с полок тарелки и бокалы. Рулевого отбросило в сторону от штурвала, а навигационные приборы повалились на палубу. Повсюду раздавались крики, и никто не обратил внимания на исчезнувшую пару.

— Сиб! Сиб! — орал в темноте Врун.

— Да здесь я! — раздался ее голос всего в нескольких метрах от него. — Сюда!

Врун поплыл на плеск, пока наконец не ухватился за мокрую лапу.

— Это вы? — глотнув солидную порцию воды, осведомился он. — Это вы, Сиб?

— А кто еще может плавать в реке в такой час? — услышал он в ответ. — Что вы собираетесь делать, шеф Врун? Похоже, нас уносит в открытое море.

Ах да, у нее опять изменилось настроение! Для этого оказалось достаточно такой мелочи, как падение за борт. И все же она была права, их относило в океан. Течение было очень сильным, а до берега слишком далеко, чтобы оставить пробковые подушки и плыть к нему. Сибил отчаянно барахталась, пытаясь совершить невозможное.

— Я бы… я бы на вашем месте так не шумел, Сибил, — посоветовал Врун.

— Почему?

— Крокодилы.

Сибил тотчас затихла.

— А здесь они водятся? — прошептала она.

— Да, а из океана могут заплыть акулы! Мы должны сохранять спокойствие.

Но ему самому хотелось кричать во весь голос. Он с ужасом представил острые словно бритва зубы ужасных безмозглых рептилий.

— Что нам делать? — спросила Сибил.

— Плыть по течению, — ответил Врун. — Ничего другого не остается.

И они поплыли по течению. Их понесло к устью реки, а потом — в открытый океан. Вскоре огни порта скрылись из виду. Еще немного, и они останутся совершенно одни в бурной соленой воде. Горностаев охватил ужас. Гибель казалась неминуемой.

27

Ворота Закрытого дворца охраняли семь вооруженных копьями полосатых циветт, хищников из семейства виверровых, походящих одновременно на куницу и кошку.

— Неплохо, — пробормотал Нюх. — Семь семерок.

— Сорок девять, — машинально произнес Плакса.

Все воззрились на него.

— Ты знаешь таблицу умножения? — с удивлением сказала Бриония. — Очень хорошо, Плакса. Но Нюх имел в виду охранников-циветт. Ты заметил на их шубках семь черных и белых полосок? — спросила Бриония.

Плакса-математик немедленно подсчитал.

— Только пять! — возразил он.

— Ты не на того сейчас смотрел, — глядя на проходящего мимо стражника с пятью полосками, терпеливо объяснила Бриония. Тот явно принадлежал к другому виду виверровых. В лапах у него была чаша с розовой водой.

— Да, верно.

Он шествовал очень торжественно, этот зверь, словно носить розовые лепестки в воде было самым важным занятием на свете.

Когда ласки прошли за высокую кирпичную стену с частоколом из пик наверху и попали во внутренний двор, первое, что поразило их, были леопарды с крупными дикими крысами на поводках. Казалось, леопарды выгуливают их по мраморным дорожкам, пересекающим дворцовый сад. Понадобилось бы мгновение, чтобы отстегнуть поводки и спустить жутких грызунов на непрошеных гостей.

В саду ловко орудовали граблями и метлами садовники. Как ни удивительно, все они были землеройками! Эти злобные и воинственные зверьки на Поднебесном никогда не занимались таким мирным делом, как садоводство. Но кто знает, что за землеройки обитают здесь, в Катае, подумал Нюх, проходя мимо садовника, мирно сметающего мусор с тропинки. Наверное, здесь они куда более покладисты, чем их собратья на Поднебесном.

И конечно же, здесь были панголины, вероятно придворные, торопливо сновавшие по саду с чайниками, со свитками и чернильницами, из которых, как флаги, торчали птичьи перья. На панголинах были шелковые халаты с вышитыми на них красными драконами. Некоторые были без головных уборов, у других на головах красовались маленькие четырехугольные шапочки из темно-синего шелка.