Последняя тайна

Но едва Ликата сделал несколько шагов, на него набросились трое огромных негров в длинных белых рубахах. Двое, оставаясь у него за спиной, набросили на шею широкую удавку, а третий атаковал его спереди. Инстинктивным движением Давиде обеими руками вцепился в душащую его удавку, стараясь оттянуть ее как можно дальше от горла. Руки таким образом оказались у Давиде заняты и оказать сопротивление третьему нападающему он мог лишь ногами. Из последних сил он пнул негра в живот и тот, отлетев на несколько метров, свалился на жаровню и перевернул ее. Пламя охватило край его бурнуса, перекинулось дальше и в том углу взметнулось высоко под своды рынка. Но двое с кожаной удавкой методично, не спеша делали свое дело, все туже сдавливая горло Ликаты. Он сполз на каменные плиты пола, тщетно пытаясь отодрать смертоносный ремень. Воздуха не хватало, он начинал задыхаться. Давиде не то громко захрипел, не то закричал. Почти одновременно раздались два выстрела. После первого душители ослабили тиски, после второго — пустились наутек. Когда его спаситель подбежал к нему, Лика-та узнал того негра в светло-сером костюме, который молча присутствовал при его беседе с Бало и которого тот назвал Акабе.

— Какой приятный сюрприз, — . пробормотал, поднимаясь на ноги Давиде.

— Ты в порядке? — на ломаном английском спросил встревоженно Акабе.

— Да, спасибо. Это люди Бало? — поинтересовался Давиде.

Негр вроде еле заметно кивнул и что-то добавил, чего Ликата не понял. То ли Бало послал их его убить, то ли послал Акабе его спасти. Но все это уже не имело значения, ибо Акабе пряча револьвер в карман, чуть ли не по слогам проговорил:

— Человек, которого вы ищете, живет в отеле «Нью-Рипаблик», номер 218. Быстрее уходите отсюда!

И, повернувшись, исчез в толпе, не слушая больше Ликату.

Давиде направился к выходу с базара. За спиной у него люди гасили начавшийся пожар и густые клубы черного дыма вырывались из-под низких сводов.

Вернувшись в гостиницу, Ликата привел себя в порядок, взял машину и вновь отправился в город.

Построенный в современном стиле отель «Нью-Рипаблик» был, наверно, самым шикарным в городе. Перед входом рядом с пальмами красовалась абстрактная скульптура.

Из просторного холла, в который вошел Ликата, арки вели во внутренний дворик. Высокая ажурная решетка огораживала часть дворика, в которой стояли столики бара под открытым небом. Сквозь решетку Ликата сразу увидел две импозантные фигуры: по проходу шли генерал-негр в полной летней форме — в огромной фуражке с галунами и грудью, украшенной до самого живота орденскими планками, и старый знакомый — хитрец Бало в своем элегантном белом костюме. Усевшись за один из столиков, они продолжали оживленную беседу. Не прошло и нескольких минут, как в проходе появился и третий участник этой встречи — никто иной, как Тано Каридди собственной персоной. Он по очереди дружески обнялся с генералом, потом с Бало, даже приложившись щекой к их толстым блестящим физиономиям, имитируя поцелуй. После этого Тано отпустил сопровождавшего его телохранителя и тоже уселся за столик. Им подали прохладительные напитки.

Выглядел Тано неважно. Его прежде безупречная прическа, волосок к волоску, была в беспорядке, лицо одутловатое, какой-то пустой взгляд. Да и от былой тщательности в одежде не осталось и следа — мятая рубашка, кое-как повязанный темный галстук, пиджак, болтающийся как на вешалке.

Пошарив в кармане, Тано вынул тюбик с лекарством и отправил в рот целую пригоршню таблеток.

После короткой беседы он также дружески распрощался с генералом и Бало, которые еще остались сидеть за столиком, и в сопровождении подоспевшего телохранителя направился к выходу.

Ликата проскользнул обратно в холл и увидел, как Тано садится в машину. Давиде сел за руль и незаметно пристроился в хвост автомобилю Тано. После короткой поездки по улицам вечернего Дакара машина Каридди остановилась перед каким-то украшенным многоцветной светящейся рекламой увеселительным заведением — то ли рестораном, то ли ночным клубом.

Войдя вслед за Тано внутрь, Ликата очутился в большом полутемном зале, содрогавшемся от громкого стука барабанов. На ярко освещенной сцене танцевала обнаженная по пояс женщина — наверно, мулатка, не чернокожая, как сенегалки, а золотисто-бронзовая. Она извивалась, как змея, в танце живота, изображавшие перья цветные полосы юбки разлетались в стороны все сильнее, обнажая до самого верха стройные длинные ноги. Потом танцовщица начала просто кружиться в такт барабанному бою, все быстрее и быстрее, превратившись в вертящийся волчок. Ее большие смуглые груди взлетали и падали, хлопая как крылья. От бешеной скорости этого кружения, от оглушительных барабанов, от цветных огней все плыло перед глазами и мутилось в голове.