Последняя тайна

Мэр, никогда не слышавший об Омме и до которого ему не было ровно никакого дела, несказанно удивился. Подумать только, самый великий монарх мира просит Серебряка о помощи! Если бы Недоум любил путешествия, он, возможно, и позавидовал бы ласке, но Толстопуз терпеть не мог заморскую еду, заморские постели, не знал иностранных языков и отродясь не видывал заморских денег. Более того, он даже был благодарен Серебряку за то, что тот со своими дружками на маскараде у мэра перебил все вазы династии Кротов, принадлежавшие сестре Сибил. Огромные, отвратительные горшки с изображениями мерзких драконов и каких-то волнистых чудовищ!

А сейчас перед ним стоит ласка, которого не пугает все заморское. И он, этот ласка, вскоре совершит путешествие на Восток, чтобы встретиться с императором, чье слово – закон для миллионов подданных и чьи земли простираются от полюса до полюса!

Зависть? Нет! Восхищение? Тоже вряд ли. Пожалуй, немного удивления и примерно столько же благоговения.

– Ну что ж, – сказал мэр, – полагаю, вам нужно собираться в путь!

– Если я решу поехать! – ответил Нюх.

– И вы еще сомневаетесь? – поразился мэр. – Вы непременно, обязательно должны ехать! В конце концов, письмо пришло с дипломатической почтой, значит, королева тоже имеет к этому отношение. Конечно, ей всего шесть лет, но язык у нее как жало у змеи. Да и я сам, как ваш мэр, имею к этому отношение. Остронюх, вы просто обязаны ехать!

– Хорошо, я подумаю.

– Только недолго, а когда будете готовы, дайте мне знать, – попросил мэр. – Я хочу послать Великому Панголину подарок. – И он величественной походкой вышел из комнаты.

– Так ты поедешь? – спросила Бриония, убедившись, что мэр действительно ушел.

– Думаю, да, – ответил Нюх. – Но подумать все же надо. Я не собираюсь покорно говорить «да» только потому, что мэр и королева хотят услышать это.

– Разумеется!

Чуть позже Нюх отправился проведать своего друга-аристократа, лорда Легкомысла Мудрого. Серебряки и Мудрые, несмотря на то что одни были ласками, а другие горностаями, дружили уже на протяжении столетий. Легкомысл был истым аристократом. Однако в последнее время он видел, как аристократия Поднебесного приходит в упадок, и не в последнюю очередь из-за того, что принц Недоум отказался от королевского титула, чтобы стать мэром звериной части Туманного.

Легкомысл Мудрый жил в шикарном особняке, в месте, достаточно удаленном от трущобных районов Опийной Дури и Портового. Постучав, Нюх узнал, что его светлость уехал в «Прыгающие камешки». Нюх тоже состоял членом этого элитного клуба, правда бывал там не слишком часто. Он поблагодарил за информацию Голубка, ласку-камердинера, попутно отметив, что лапки слуги вымазаны синими чернилами.

В «Прыгающих камешках» Нюх нашел своего друга, с наслаждением поглощавшего сваренное всмятку яйцо ласточки.

– А, как бишь тебя!.. – воскликнул Легкомысл, считавший, что делать вид, будто забываешь имена, весьма аристократично. – Как поживаешь, старина?

– Прекрасно, Легкомысл, благодарю.

– Вот бездельники, – поднося ко рту смоченный в желтке кусочек хлеба, вздохнул лорд. Кусочек разломился пополам и упал в блюдце. – Они даже хлеб испечь толком не умеют!

– Прикажи, чтобы его слегка поджарили, перед тем как подать.

Легкомысл перебросил монокль с левого глаза на правый и поднял с блюдца вымазанный в желтке шнурок.

– Прекрасная мысль! Так в чем же дело? Кто тебе сказал, что я здесь?

– Твой камердинер, Голубок.

Морда Легкомысла помрачнела.

– Проклятые слуги, – пробормотал он. – Знаешь, чем он теперь занялся? Пишет историю рода, будь он неладен!

– Что ж, полагаю, он хочет отыскать себе какого-нибудь выдающегося предка.

– Нет, нет, он пишет историю моего рода! И каждый день с пристрастием допрашивает меня обо всех моих родственниках. Хочет познакомиться со всеми моими тетушками и дядюшками, чтобы расспросить и их. И охота ему откапывать всяких полоумных!.. Ты знаешь, один из Мудрых прошел пешком от Безымянных болот, на севере, до мыса Рыбьего Жира, причем полпути – задом наперед! Как ты думаешь, зачем он это сделал?

– Боюсь, что не знаю. Может быть, в благотворительных целях?

Легкомысл прищурился:

– Да нет, я имею в виду – зачем задом наперед. Вообще-то ходьба полезна. Укрепляет лапы и легкие. Но он прошел полпути задом наперед, чтобы передние лапы не износились раньше задних! Ты можешь себе такое представить? Трудновато с подобными родственничками сохранить фамильную гордость и чувство собственного достоинства. Кстати, не желаешь ли кофе?

Нюх пожелал, а затем объяснил причину своего прихода. У Легкомысла богатейшая библиотека. Нюх хотел бы ознакомиться с ее картографическим разделом, а проще говоря, взглянуть на карты, без пользы пылящиеся на полках.

Легкомысл озадачился:

– Да их там целая уйма!

– Мне нужны не все, а только те, на которых указана дорога в Катай.

Нюх рассказал другу, что намерен отправиться туда, чтобы помочь Великому Панголину. Легкомысл снова переместил монокль с одного глаза на другой, покачал головой и прикусил губы под великолепными распушенными бакенбардами.