Последняя тайна

– Горностай за бортом! Горностай за бортом!

В конце концов ему удалось схватить пробковую подушку и бросить ей.

– Держитесь, Сибил, я иду к вам! – крикнул он. Врун схватил вторую спасательную подушку и прыгнул в воду. Пароход продолжил свой путь к причалу. Из-за угрозы столкновения с бревном криков Вруна никто не услышал. При резком повороте руля в столовой попадали с полок тарелки и бокалы. Рулевого отбросило в сторону от штурвала, а навигационные приборы повалились на палубу. Повсюду раздавались крики, и никто не обратил внимания на исчезнувшую пару.

– Сиб! Сиб! – орал в темноте Врун.

– Да здесь я! – раздался ее голос всего в нескольких метрах от него. – Сюда!

Врун поплыл на плеск, пока наконец не ухватился за мокрую лапу.

– Это вы? – глотнув солидную порцию воды, осведомился он. – Это вы, Сиб?

– А кто еще может плавать в реке в такой час? – услышал он в ответ. – Что вы собираетесь делать, шеф Врун? Похоже, нас уносит в открытое море.

Ах да, у нее опять изменилось настроение! Для этого оказалось достаточно такой мелочи, как падение за борт. И все же она была права, их относило в океан. Течение было очень сильным, а до берега слишком далеко, чтобы оставить пробковые подушки и плыть к нему. Сибил отчаянно барахталась, пытаясь совершить невозможное.

– Я бы… я бы на вашем месте так не шумел, Сибил, – посоветовал Врун.

– Почему?

– Крокодилы.

Сибил тотчас затихла.

– А здесь они водятся? – прошептала она.

– Да, а из океана могут заплыть акулы! Мы должны сохранять спокойствие.

Но ему самому хотелось кричать во весь голос. Он с ужасом представил острые словно бритва зубы ужасных безмозглых рептилий.

– Что нам делать? – спросила Сибил.

– Плыть по течению, – ответил Врун. – Ничего другого не остается.

И они поплыли по течению. Их понесло к устью реки, а потом – в открытый океан. Вскоре огни порта скрылись из виду. Еще немного, и они останутся совершенно одни в бурной соленой воде. Горностаев охватил ужас. Гибель казалась неминуемой.

27

Ворота Закрытого дворца охраняли семь вооруженных копьями полосатых циветт, хищников из семейства виверровых, походящих одновременно на куницу и кошку.

– Неплохо, – пробормотал Нюх. – Семь семерок.

– Сорок девять, – машинально произнес Плакса.

Все воззрились на него.

– Ты знаешь таблицу умножения? – с удивлением сказала Бриония. – Очень хорошо, Плакса. Но Нюх имел в виду охранников-циветт. Ты заметил на их шубках семь черных и белых полосок? – спросила Бриония.

Плакса-математик немедленно подсчитал.

– Только пять! – возразил он.

– Ты не на того сейчас смотрел, – глядя на проходящего мимо стражника с пятью полосками, терпеливо объяснила Бриония. Тот явно принадлежал к другому виду виверровых. В лапах у него была чаша с розовой водой.

– Да, верно.

Он шествовал очень торжественно, этот зверь, словно носить розовые лепестки в воде было самым важным занятием на свете.

Когда ласки прошли за высокую кирпичную стену с частоколом из пик наверху и попали во внутренний двор, первое, что поразило их, были леопарды с крупными дикими крысами на поводках. Казалось, леопарды выгуливают их по мраморным дорожкам, пересекающим дворцовый сад. Понадобилось бы мгновение, чтобы отстегнуть поводки и спустить жутких грызунов на непрошеных гостей.

В саду ловко орудовали граблями и метлами садовники. Как ни удивительно, все они были землеройками! Эти злобные и воинственные зверьки на Поднебесном никогда не занимались таким мирным делом, как садоводство. Но кто знает, что за землеройки обитают здесь, в Катае, подумал Нюх, проходя мимо садовника, мирно сметающего мусор с тропинки. Наверное, здесь они куда более покладисты, чем их собратья на Поднебесном.

И конечно же, здесь были панголины, вероятно придворные, торопливо сновавшие по саду с чайниками, со свитками и чернильницами, из которых, как флаги, торчали птичьи перья. На панголинах были шелковые халаты с вышитыми на них красными драконами. Некоторые были без головных уборов, у других на головах красовались маленькие четырехугольные шапочки из темно-синего шелка.

В Катае панголины преуспели не только в пиратском ремесле, но и в канцелярской и административной работе. Они все время были чем-то заняты. Скрепки для бумаг, скоросшиватели – эти предметы были для них центром мироздания. Казалось, земля продолжает вращаться только потому, что существуют карандаши и резинки, промокательная бумага, нитки и сургуч.

В Закрытом дворце никто давно не знал покоя. Работы было хоть отбавляй! Искусство здесь тоже было работой: в разных уголках сада за мольбертами сидели художники, с усердием зарисовывая распустившиеся цветы, красочных рыбок в пруду или позолоченных воробьев, украшающих ветки.

– Потрясающе! – прошептала Бриония.