Последняя тайна осени

Когда он заскочил под укрытие, все вокруг грохотало. Иногда особенно тяжелые булыжники били в крышу, и с нее сыпалась глина. Однако небесный камнепад продолжался недолго. Скоро в воздухе остались только листья и сухая трава, медленно оседающие на землю. Васин смотрел на них и гадал, куда и с какой высоты свалился Глинский со своей паствой, и хватило ли этой высоты, чтоб они расшиблись в лепешки.

– Пошли, – сказал Васин, убедившись, что в небе больше нет ничего тяжелого и твердого. – Нас ждет работающая переноска.

– Домой хочется, – вздохнул Гирин. – Интересно, куда мы попадем?

– Домой и попадем. Я же говорил, отсюда есть только один стабильный канал.

Они вошли в каменный сарай. Переноски валялись как попало – им тоже досталось во время провала гравитации. И лишь одна – работающая – покоилась на своем прежнем месте. Видимо, местные катаклизмы на нее не действовали. Васин сразу увидел свой пистолет, валяющийся на полу.

– Обхватываем друг друга за пояс и входим одновременно, – сказал он. – И молись, чтоб у нас все получилось.

Они встали вплотную к переноске, так что желтый туман слегка касался их. И никак не могли сделать этот последний шаг. Каждого вдруг охватил страх – а что, если пути домой не существует? А что, если эта проклятая штука опять как-то не так сработает?

– Пошли, – шепнул Васин и подтолкнул Ивана рукой.

И в этот момент воротник рубашки вдруг резанул по горлу. Васин ничего не понял. Заваливаясь назад он почувствовал только, что какая-то свирепая сила тянет его от спасительного желтого света обратно в мир черных туч, бронированных чудовищ, диких нравов и большой крови.

На горле сомкнулись цепкие шершавые пальцы. Васин каким-то чудом смог извернуться и увидел совсем рядом со своим лицом пылающие ненавистью глаза Цуто. Натиск был столь стремительным, что Васин даже не мог собраться с мыслями и силами, он только беспомощно махал слабеющими руками.

Цуто рывком потянул его на себя и ударил о стену. В голове лопнул цветной фейерверк. Одна рука «цыгана» осталась на горле, а вторая поползла куда-то вниз. Васин почувствовал, что живот вдруг начал неимоверно напрягаться и наполняться холодной болью. Как будто внутренности превратились в куски тяжелого колючего чугуна.

Васин скосил глаза вниз. Рука Цуто была вплотную приставлена к его животу, а между ними блестела маленькая металлическая полоска. Васин внезапно понял, что эта полоска – перекрестье ножа.

Но если это нож, то где же лезвие? Неужели... Нет, не может быть! Неужели оно уже там... в животе...

На рубашке выступило небольшое алое облачко. Цуто бросил нож, оставив его торчать в теле врага, и вновь схватился за горло.

Васин не мог поверить, что все это реальность. Он мучительно думал, как сделать так, чтобы нож исчез из его живота, не оставив следа. Почему-то это казалось возможным...

Он даже не видел рядом Иван, тщетно пытавшегося оторвать от него Цуто и что-то кричащего...

Рука потянулась под мышку. Эбонитовая рукоятка пистолета шершаво легла в ладонь. Патрон уже в стволе. Осталось только щелкнуть предохранителем.

Васин нажал спусковой крючок, и почему-то не услышал выстрела, хотя пистолет привычно дернулся в руке. Цуто вздрогнул всем телом и начал проваливаться вниз, так и не ослабив пальцы. Васин отталкивал его, бил пистолетом по откинутой голове, хлестал по глазам, уже подернутым белой пеленой, но пальцы умершего врага держали, как заржавевшие клещи...

Откуда-то шумным вихрем в сознание ворвались звуки.

– Да пусти ты его! – орал Гирин. – Что ты его держишь?! Давай скорее..

– Я не могу... – шептал Васин, едва держась на ногах, превращающихся в кисель. – Не могу... Убери его... Пожалуйста...

Мир неумолимо уходил в ночь. Васин успел почувствовать только озноб, пробежавший по коже, когда Иван затащил его в переноску вместе с «цыганом», так и не разжавшим своей посмертной хватки.

* * *