Последняя тайна Патриарха

Глава 21 Филермоса

Раннее утро у берегов Черногории было слегка туманным, тихим, безмятежным… Городок Бар приближался, море сливалось с опаловым небом…

Но обмануть ребят уже было трудно: слишком многое осталось за плечами, слишком часто невероятные события сменялись такой вот безмятежностью, чтобы поверить в ее истинность.

Народ высыпал на палубу, все ждали, когда же паром наконец причалит. Среди пестрой толпы мелькнула и зловещая черная фигура таинственной «виконтессы»: казалось, она торопится сойти на берег раньше других, совсем не по-аристократически протискиваясь и работая локтями. Но, когда троица оказалась на пристани и Никита, обернувшись, увидел спешащую за ними следом даму, он уже хотел вновь приказать перстню: «Останови ее!» Однако дама и сама прежде всех приказов остановилась, зашаталась и осела на мостовую, покрытую легкой изморозью. Зеваки окружили ее, позволив «группе товарищей» нырнуть в ближайший к порту переулок и ускользнуть от преследования… кого? Непонятно. Эти непонятки были хуже всего. То ли дело – из-под плит лезет красноглазый карлик! Вот – Враг, а вот – мы, гордые и непоколебимые. А когда опасность разлита в воздухе – откуда ждать удара? Страшно втройне и всё…

«Странно, – подумал Никита, быстро шагая впереди и почти волоча за собой Настю, – вроде еще ничего не успел толком даже подумать, а эту перезрелую «мадам виконтессу» уже плющит и колбасит по-черному!» Видно, тут не только в перстне дело.

Серый Мастер в новом образе пожилой аристократки ничего не понимал. Тело отказывалось служить, приступы дурноты все учащались и мешали выслеживать Сапфир. Вот и сейчас преследуемые скрылись и, скрипнув зубами, «госпожа графиня» почувствовала лишь, что перстень где-то там, в паутине узких переулков. Но догонять не было ни сил, ни желания: сознание наполнял непонятный страх, дрожали руки-ноги и прошибал обильный пот… Понять, что за неведомая преграда встала на пути, было выше сил и ума изворотливого Мастера. И не было рядом всезнающего могущественного Хозяина, который сейчас, изнемогая от злобы в глубоком подземелье, переживал горечь поражения… Люди стали ускользать из-под власти Зла. Это бесило и пугало одновременно.