Последняя тайна Патриарха

– По матери я был дальним родственником знаменитого Вольфа Мессинга, телепата, фокусника, и прочая, и прочая. Может быть, вы знаете, что у евреев сильна взаимная поддержка, а уж среди родственников… Сами понимаете, даже если перстень через фронты и многие километры попал бы в Москву, то человека с ним никогда не пропустили бы к Сталину. Иосифа Джугашвили всегда тщательно охраняли.

Наверное, кое-кто из вас имел уже возможность убедиться в неодолимой власти перстня над волей человека… Тогда почему же, спросите вы, гонец не мог этой властью воспользоваться и проникнуть к вождю, минуя все пикеты? Его Высокопреосвященство специально выбрал на эту роль того, кто не мог воспользоваться таинственной силой Синего Камня. Он очень опасался, что древняя реликвия могла попасть в дурные руки. Их к тому времени было вокруг слишком много.

Я был как пёс предан владыке. Но, как ни бился, не мог заставить перстень выполнять мою волю. Хуже: я даже не мог надеть его на палец. Так что жребий однозначно пал на меня… Не стану здесь описывать свой долгий и тяжкий путь в Москву… Но я пробрался и разыскал Вольфа Мессинга… Его имя уже тогда было овеяно легендами.

Сначала он испугался. Сказал, что слухи о его возможностях сильно преувеличены. Он был добрым человеком и не выгнал меня, хотя в те дни сын доносил на отца и сестра на – брата… А через несколько дней… Мессинг узнал, что вся его семья погибла в ужасном Майданеке… То, что не смогли сделать ни я, ни неподвластный мне перстень, сделала жизнь: дядя согласился передать реликвию Сталину. Он беспрепятственно проник в Кремль, минуя все блокпосты и караулы. Удивленный вождь народов выслушал его более чем странный рассказ. Если у него и возникли подозрения, он сумел не выдать своих сомнений. Странным было отношение Сталина к религии, к Богу… Чего стоит один факт: в самые страшные дни войны над Москвой трижды кружил самолет с Иконой Божье Матери… Это в коммунистической-то стране и по личному приказу генсека!

Но его первый же приказ бросить на пол графин с водой охранник выполнил, не задумываясь. Перстень действительно давал огромную непонятную власть! Власть над конкретным человеком. С этого момента начался перелом в войне. Начался он и в отношениях Церкви и Советской власти: Сталину стало понятно, что церковь хранит свои тайны, и тайны – очень серьезные! И надо бы их разгадать, прежде чем окончательно и бесповоротно запретить любой культ. Впрочем, это уже другая история…

Ребята, как зачарованные, слушали старика.

– А как перстень попал к Шептицкому? – подал голос все еще несколько надменно державшийся Данила. Странная история показалась ему недостоверной, а личность митрополита – по-прежнему крайне противоречивой.

– Ваша Светлость, извольте говорить о Его Высокопреосвященстве с уважением! – брат Григорий вскочил с юношеской прытью и снова нахмурился, укоризненно глядя на рассыпанные золотистые кудри князя. – Впрочем, я понимаю: для вас даже то, что он графского рода, ничего не значит. Рядом с вашим происхождением все вокруг кажутся вам простолюдинами? Тогда должен вас разочаровать. Здесь присутствует тот, кто принадлежит к гораздо более древнему роду! Кто куда знатнее вас, князь.

И старец склонился перед изумленным и растерянным Никитой.

Настя смотрела на происходящее во все глаза: «С ума сошел, что ли? Мой Никита, детдомовец и голь перекатная, – знатного рода?!»

Монах тонко улыбнулся и вдруг обратился именно к Насте:

– Вы знаете, барышня, кто перед вами? Прямой потомок Константина Великого, императора Рима!

– Ерунда, откуда вы это взяли?! Я – Никита Лазарев, а мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было два года!

– Все так. И, конечно, мы никогда не смогли бы установить Ваше происхождение, если бы отталкивались от Вас лично… – в голосе брата Григория чувствовалось огромное почтение и даже благоговение. – Но мне вчера позвонил падре Микеле – мой старый друг и соратник. По-моему, он и вам знаком. И поведал, что родословные потомков великих родов у них в Риме давно составлены. На всякий, так сказать, случай – папская курия прозорлива и запаслива. Уж в Риме-то знают, что, как у вас говорят, «кровь – не водица»!

Ваше происхождение давно было вычислено, и там не хватало только… Вас, собственно! Микеле получил категорический приказ кардинала Гаэтани установить происхождение странного русского. Кардинал о перстне ничего не знает, но сам Ваш вид внушил ему беспокойство… Он почему-то решил, что Вы связаны с мафией. Настолько могущественной, что сам князь Милославский оказался у нее в прислужниках. О, господин князь, не делайте страшных глаз: в Ватикане как раз очень чтят ваше происхождение, и вы тоже где-то там в их списках и генеалогиях фигурируете, можете не сомневаться!

Странно и даже комично звучало это «Вы», «Ваше». По отношению к Никите все произносилось отчетливо с заглавной буквы, а в адрес Данилы – с такой строчной, что лучше и не вникать.

– А падре Микеле знал, что мы окажемся во Львове?! – изумлению Никиты не было предела. – Мы же тут «по погодным» и вообще…