Последняя Тайна Поля Гогена

Рядом дверь, ведущая в большую ванную комнату, здесь на полке перед зеркалом стояло множество маленьких бутылочек с различными духами, расставленных с любовью.

– Она собирает их, – говорит хирург, перехватывая мой взгляд.

Осмотрев всё, мы опять вернулись в комнату.

– У неё мало друзей, – продолжал Шнебель, – я знаком только с двумя или тремя.

Через моё плечо он грустно посмотрел на тёмный пляж. Сквозь окно был виден залив. Волны, словно жемчуг перекатывали по пляжу белую морскую пену. Дождь, не переставая струился по окну.

– Я ничего не трогал, – сказал доктор подавленным тоном.

Он и его дочь жили в созданном ими мире, отягощённым множеством воспоминаний, готовых обернуться в любой момент катастрофой. Зеленоватая лампа, похожая на маленького светлячка освещала поверхность письменного стола.

– Компьютер включён. Днём я этого не заметил.

Я открыл крышку компьютера и нажал пуск. Изображение появилось моментально, как вспышка. На экране была картина Гогена. Я медленно прокрутил все изображения и насчитал шесть картин Гогена полинезийского периода. Это были группы молодых томных разнеженные женщин, написанных яркими и темными цветами. На одной картине рыжая собака в углу казалась безразличной к их ужимкам.

Я вспомнил, как много лет назад я был на Маркизских островах. Это что-то вроде навязчивого воспоминания, которое терзает тебя, как не проходящий ожог на коже. Там у океана нет никакого покоя, сплошное изнуряющее пережёвывание идей, что томятся в твоей голове. Это уникальное место, которое может довести судьбу до порога в никуда, а на заливе Атуона мечта и вовсе пропадает в пустоте. У Врат Вечных Поль Гоген и другие неизвестные поэты, искатели приключений, заключённые между горами и морем, понимали в конце своей жизни, что поиск закончен, и ничего не остаётся перед их жаждущим взором, кроме странной смерти, которая разорвёт их в клочья.

Изображения пронизывали сознание как молния. Мне было странно видеть их в компьютере 15-летней девочки. Груз своих ужасных воспоминаний давил мне на плечи.

– Она так же, как и я, обожает живопись. Кстати, я могу вам хорошо заплатить.

Я быстро просмотрел сайты и файлы компьютера. Гвен не была зарегистрирована ни в одной из социальных сетей, что удивительно для девочки этого возраста. Лицо Шнебеля, который наблюдал за мной, вытянулось. Его веки сузились, как будто кто-то ударил его сзади. Он закрыл глаза. Для человека в его возрасте и ситуации, он быстро теряет самообладание, если только потеря дочери не представляет своего рода конца света.

– Хорошо, я постараюсь найти её, по крайней мере, пройду по её пути. Дайте мне адрес, номера телефонов вашей жены, кое-кого из друзей, а также её привычки…

– Я вам всё приготовлю.

Я не знал, смогу ли я позволить втянуть себя в эту историю. У меня не было особых навыков в поиске пропавших, я попал сюда, что называется, транзитом. Доктор казался добрым парнем. Я давно вышел из подросткового возраста, и вполне вероятно, что эта девчушка убежала с ровесником, гонимая безудержным желанием покинуть отчий дом, похожий на надгробную плиту. Я представил, как её отец занят своими дежурствами в операционной в ночные часы, а девушка остаётся наедине со своими мыслями на вилле, слишком большой для неё. Что она могла сделать? О чем она могла думать? Какой саван одиночества мог опуститься на её плечи?

Я встряхнулся, как кот надолго оставленный под дождём, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Вернулся отец с покрасневшими глазами и протянул мне конверт:

– Я вложил туда всё, что вы просили и написал номер своего мобильного. Звоните мне и днём, и ночью, когда посчитаете нужным…

Я положил конверт в карман, и попрощался с доктором Шнебелем. Когда я направлялся к выходу, я обернулся. Он стоял посреди гостиной бледный неподвижный, как гипсовая статуя. Необычные соломенно-жёлтые часы у входа показывали десять тридцать пять. Волна жалости окатила меня на короткое мгновение. Я сел в машину, развернулся и поехал. Позже в машине я открыл конверт и обнаружил пять банкнот по пятьсот евро каждая. Механически я скомкал их, потому как мне не нужны были деньги, особенно эти деньги. Годы скитаний и приключений, не обогатив меня, давали мне доход, чтобы жить комфортно. И к тому же место, где я жил в Никарагуа, а точнее, Плайя Дель Сюд, всё это позволяло мне вести вполне скромную, но интересную жизнь.

* * *