Последняя тайна

Помимо перелета, ей оплатили проживание в мотеле, аренду автомобиля и питание. Они продавали не просто материал для первой полосы. Это знали и Коттен, и редактор. Вместе с шашлыком они продавали и угли.

У стойки проката автомобилей Коттен заполнила форму. Служащий протянул ей ключи от «доджа». «Газетт» предпочитала компактные машины, а не экономичные. Что ж, хвала мелкому людскому тщеславию.

Коттен взяла ключи и подхватила чемодан. Перекидывая ремень ноутбука через плечо, она заметила поодаль человека — он стоял справа от нее, у самого выхода из аэропорта. Медленно повернулся и зашагал прочь.

Она оцепенела, и ремень соскользнул по руке.

Служащий уставился на нее.

— Все в порядке, мэм?

Коттен рванула к дверям.

— Эй, вы! — закричала она. — Ну-ка стойте!

Человек остановился и повернулся к ней лицом.

Оказавшись всего в нескольких дюймах от него — странного человека с остановки, — она крикнула:

— Черт возьми, кто вы такой? Почему вы за мной следите?

И тут за спиной раздался голос:

— Коттен Стоун?

Она развернулась и увидела в нескольких футах от себя высокого мужчину в полинявших джинсах и синей рубашке с длинным рукавом. У него были черные волосы, посеребренные на висках. В руке он держал звонивший мобильник.

— Это вас.

Демоны

Коттен помедлила и взяла телефон. Отвернулась от незнакомца, нажала кнопку вызова.

— Алло.

— Коттен?

Голос звучал издалека, сквозь помехи, но он мгновенно успокоил ее.

— Что происходит, Джон? — спросила она. — Кто эти люди?

— Это друзья, Коттен, — ответил Джон Тайлер. — Хорошие друзья, они рядом с тобой по моей просьбе. Тот, кто передал тебе телефон, — сотрудник службы безопасности Ватикана. Другой — дипломат. Он получил специальное задание присматривать за тобой. Я не хочу рассказывать все по телефону, поэтому прошу тебя поверить: им можно доверять так же, как и мне. Ты ведь мне доверяешь?

Губы Коттен непроизвольно растянулись в улыбке.

— Я готова доверить тебе свою жизнь и душу. Впрочем, ты и так это знаешь.

— Знаю, — ответил Джон и умолк, словно собирался сказать что-то еще.

Коттен тоже хотелось многое сказать. Сказать, что никто на свете не знает ее так хорошо, как он. Сказать, что соскучилась.

Наконец Джон заговорил снова:

— Они сами все тебе объяснят. Если я понадоблюсь, то буду рядом.

Она поняла, что он нужен ей прямо сейчас, лишь когда нажала кнопку отбоя и вернула трубку незнакомцу.

Он сунул телефон в карман и протянул руку.

— Здравствуйте, Коттен. Я Томас Уайетт. А это монсеньор Филипп Дучамп, помощник архиепископа Фелипе Монтиагро, апостолического нунция Ватикана. Вы позволите взять вашу сумку?

Мария Гапсбург стояла у подножия утеса и смотрела вверх на индейские сооружения. Закат окрасил пурпуром и золотом уходящие в небо каменные стены, плато и столовые горы. Резкий ветер задувал волосы прямо в лицо; она вдыхала резкий иссушенный воздух пустыни. Сердце учащенно забилось при мысли, что она будет первой, кто за несколько тысяч лет проникнет в эти древние стены. Интересно, что чувствовали обитатели этого затерянного места, когда последовали указаниям хрустальной таблички?

— О чем задумалась, любовь моя? — Ричард Гапсбург подошел сзади и остановился рядом с женой.

Мысли о реальности и цели их приезда вывели Марию из задумчивости. И еще она вспомнила, что их задача — не допустить, чтобы кто-то узнал тайну таблички.

— Я пыталась представить, каково было жить здесь в те давние времена. — Она тронула мужа за руку: — Пора, — и повела его мимо валунов, оставшихся после оползня, к входу в древние сооружения.

Солнечный день уступал место сумеркам, и не было ни души в этом пустынном месте. За время долгой поездки на «лендровере» по каньонам и высохшим руслам они тоже никого не видели — еще одно доказательство власти Эли Лэддингтона. Ему удалось не пустить ни прессу, ни ученых, ни любопытных зевак. Власть возбуждала Марию — и духовно, и физически. И она была окружена властью. Мария считала себя самой счастливой женщиной на земле. Тому было много причин.

Они прошли мимо первого строения, которое, как предположил Ричард, было возведено или индейцами чако, или кем-то из наследников культуры пуэбло — моголлонами или хонокама. Эта территория была обитаемой несколько тысяч лет с перерывами, а потом буквально за одну ночь все жители просто исчезли. Это исчезновение по-прежнему оставалось загадкой для археологов и антропологов, изучавших район «Четырех углов». Загадкой для всех. Но только не для Ричарда. И не для Эли. И не для Марии.

Стены, дверные проходы и окна были укрыты от внешнего мира и хорошо сохранились. У основания стены Мария заметила странное ржавое углубление, напоминающее по форме водопроводную трубу. Этот желобок был словно высечен в камне.

— Что это?

— Отпечаток доисторической креветки, — ответил Ричард.

— Креветки? В Нью-Мексико?