Последняя теорема

Ранджит остановил выполнение программы.

— Видишь, как числа то увеличиваются, то уменьшаются? Наблюдать за этим процессом очень увлекательно, он даже по-своему красив. Порой числа становятся очень большими. В Университете Карнеги-Меллон некоторые математики добирались до чисел из пятидесяти тысяч знаков и более, но в итоге все равно получается единица.

— Ну конечно, — пожала плечами Майра. — А как может быть иначе?

Ранджит одарил ее пылким взглядом.

— Мы, математики, не привыкли иметь дело с тем, что кажется очевидным на уровне интуиции. Нам требуется доказательство! В тысяча девятьсот тридцать седьмом году старина Коллац высказал утверждение, что такое происходит с любым числом, до бесконечности. Но теорема не была доказана.

Майра кивнула с отсутствующим видом.

— Что ж, наверное, это может заинтересовать студентов. — Она посмотрела в сторону бассейна, прикрыла глаза ладонью от солнца и крикнула: — Таши, пора отдохнуть! Ты же не хочешь переутомиться?

Ранджит поспешил к дочке с полотенцем, но спохватился и оглянулся на жену.

— Майра, — проговорил он участливо, — ты немного рассеянна. Что-нибудь случилось?

Супруга подарила ему влюбленный взгляд и рассмеялась.

— Случилось? Да, но ничего плохого. Я, правда, еще не была у врача, но почти уверена, что снова беременна.

31 Космический лифт

Растить второго ребенка Майре де Соуза-Субраманьян было еще легче, чем первого. Хотя бы потому, что теперь ее муж не возвращался с работы в тоске и не считал свою деятельность никчемной. Он нравился студентам, студенты нравились ему, а доктор Давудбхой был вполне доволен. И события в большом мире теперь воспринимались не столь болезненно. Некоторые страны никак не могли избавиться от привычки ворчать на своих соседей. Но по крайней мере, больше никто не погибал в войнах.

К тому же, невзирая на все протесты Беатрикс Форхюльст, Ранджит и его семья наконец переехали в собственный маленький дом — маленький, конечно, лишь в сравнении с особняком Форхюльстов. Дом стоял всего в нескольких шагах от красивого широкого пляжа, а море, как обычно, было восхитительно теплым. Маленький Роберт плескался на огороженном мелководье, а Наташа демонстрировала все более впечатляющие успехи, совершая заплывы в море. Ранджит считал, что ее способности носят наследственный характер. В свободное от плавания время Наташа брала уроки парусного спорта у соседа, владельца небольшой яхты.

Особенно приятной жизнь в собственном доме была еще и потому, что мефрау Форхюльст рассталась со своей любимой кухаркой и с горничной, которую обожала Наташа. Эта горничная теперь избавляла Майру от всех забот по дому.

Помогала Майре во время беременности и Наташа. Она получала призы на соревнованиях по плаванию — пока, правда, это были детские соревнования, но она явно не собиралась останавливаться на достигнутом. А в свободное время Таши была помощницей матери во всех делах. Это позволяло Майре посвящать несколько часов в день искусственному интеллекту и автономным протезам.

В этих областях было сделано немало достижений, и к тому времени, когда Майре показалось, что у нее начинаются схватки, она как раз успела наверстать упущенное в науке. Увы, ненадолго: пока второй ребенок родился, был вскормлен, приучен к горшку, пошел в школу, Майра снова отстала от своих коллег. Это было неизбежно.

Выводил ли Майру из себя этот деспотичный закон чадорождения? Он явно был несправедлив, глася, что у всякой женщины, желающей иметь детей, на какой-то период мыслительная функция мозга должна уступить природе материнства. Следовательно, к своей научной карьере Майра сможет вернуться нескоро.

Но в мире хватало других несправедливостей, поэтому Майра де Соуза-Субраманьян решила не тратить время на пустые обиды. Настанет время, когда Таши и Роберт будут учиться в колледже. Это развяжет Майре руки, и у нее будет двадцать, тридцать, а то и пятьдесят лет, которые можно посвятить решению задач в своей научной области.

Эта игра называлась «запоздалым вознаграждением». Ты не обязан был любить правила игры, но, так или иначе, ты можешь выиграть.

Когда родился Роберт Ганеш Субраманьян, Майра и Ранджит решили, что им исключительно повезло. Иметь двоих прекрасных детей — что может быть лучше? Роберт рос здоровым и горластым, силы и вес набирал быстро, чем только радовал Майру и Ранджита. Перевернуться в кроватке он попытался еще раньше Наташи, а на горшок попросился почти в том же возрасте, что и она. Все друзья Майры и Ранджита заявляли, что никогда не видели такого хорошенького ребенка, и они почти не кривили душой. Фотографию такого младенца охотно помещали бы на этикетки своих продуктов производители детского питания.

Если и был на свете человек, любивший Роберта сильнее, чем родители, то это была Наташа — не такая уж и маленькая теперь, она показывала успехи в спорте и учебе, а также в искусстве добиваться от папы с мамой всего, что ей хочется.