Последняя точка (СИ)

Нер’Зул Верховный шаман орков стоял и смотрел на разбившийся лагерь своих воинов. Другие шаманы занимались ранеными и помогали пострадавшим. Мертвых после атаки Альянса было много, но что неприятнее, часть выживших никуда уйти не могли. Слишком плохое состояние, а использовать магию для лечения никто в их отряде не мог.

Остальные шаманы косо поглядывали на своего лидера, но молчали.

Они видели, что он сделал и понимали, что это слишком опасная и жестокая сила, но другого способа спастись не было, а потому и осуждать они не могли.

Сам же Нер’Зул молча обдумывал произошедшее.

Чувствовал себя старик очень хорошо.

Впервые за долгие годы он вновь ощущал внутри мощь, которую боялись и уважали остальные. Колдуны и мертвецы больше не посмеивались над ним как над обузой, и явно опасались возродившего могущество бывшего учителя. Сейчас они явно жалели, что предали его в свое время и ушли к Гул’Дану изучать Скверну, не подозревая какие великие секреты, еще хранил шаманизм.

Сам вождь Призрачной Луны не собирался ничего говорить.

Он вообще не считал себя обязанным за что-то оправдываться.

Да, он понимал, что применение Темного Шаманства — это оскорбление и пытка духов, но в их ситуации выбор был не велик. Сам Нер’Зул считал, что не сделал ничего плохого. Духи оставили их, бросили и, несмотря на все мольбы, так и не пришли на помощь, потому с его стороны было справедливо заставить их подчиняться. Пускай это и противоречило его вере и всему чем он жил все эти годы, но сейчас ему было плевать.

Он чувствовал себя хорошо и наслаждался мощью, струящейся внутри. Его сила вернулась, пускай она и была сейчас основана на Скверне, а не благословениях духов.

«Эта сила не так уж и плоха…»

Раньше он относился к Скверне как чистому злу, что погубила Дренор и всю его расу, однако сейчас понимал, что Скверна — это просто сила. Да, опасная, соблазняющая и коварная, но не злая по своей природе. Если держать строгие рамки и границы, выставляя против соблазнов свою нерушимую волю, то её можно использовать.

«Гул’Дан был слаб и глуп… Наивный и самоуверенный мальчишка. Он так легко поддался на крючок демонов, а затем утянул на дно остальных… Он ничего не знал о силе и никогда не понимал её, а потому так рьяно и желал показать всем как он велик и могуч. Ничтожество…»

И это опасность Скверны.

Слабых духом она порабощает, но такие как Нер’Зул могут быть спокойными и использовать её. Пускай он еще только учится этому и контролирует пока с трудом, но это вопрос времени. Да и есть у него, где узнать больше.

— Мы в паршивом состоянии, вождь, — сказал Терон'кров. С тех пор как он перестал думать, что самый умный, то стал вести себя вежливее. Да, порой необходимо напоминать ученикам, даже бывшим, где их место. — Многих не унести, волков осталось меньше. Кого-то мы можем поднять в виде нежити, но далеко не всех… Волк при встрече с молотом дворфа превращается в ту еще отбивную.

— Нам и не придется, — ответил шаман. — Пошли гонца к Костеглотам. Нам нужна подмога сколько могут дать и отправь раненых туда же. Может даже в Награнд, где о них позаботятся. И скажи, чтобы прислали проводника.

— Проводника? — нахмурился мертвец.

— Да, мы отправляемся в Аукиндон.

Его слова заставили Кровожада, да и всех, кто был рядом замереть и посмотреть на вождя недоумением и страхом. Даже во взгляде Терона было волнение. Да, ведь это именно его ошибка допустила такую трагедию. Последний оплот дренеев, который пал под натиском чернокнижия. Но не победа то была, а ужасная ошибка, ибо призванная тварь просто истребила всех вокруг, не разбирая своих и чужих. Выжили немногие, и ныне Аукиндон мертв, а вокруг него Костяная пустошь.

Идти туда никто не хотел, ведь вошедшие в лабиринт обычно не возвращаются.

— Наш единственный шанс оторваться от Альянса — это пройти через Аукиндон, — произнес Нер’Зул. — Их летучие звери не смогут последовать за нами туда, да и пешим отрядам будет совсем непросто нас выследить.

Впрочем, не невозможно. Кости, что покрывали немалую часть Аукиндона, принадлежали, в основном, дренеям и вряд ли подчинились бы их шаманству. А значит следы среди осколков и костяной пыли почти наверняка останутся. Другое дело, что в гробницах не было ни животных, ни капризов погоды, иными словами, ничего, что могло бы разровнять старые следы. И преследователям придется немало постараться, чтобы отличить след его группы от отпечатков множества ног дренейских беженцев и бесчестных расхитителей, что посещали эти залы в течении последних лет.

Если, разумеется, они будут аккуратны и не решат идти плотной толпой, протаптывая там настоящую дорогу. Но об этом уж Килрогг позаботится.