Последняя цитадель Земли

Огромное лицо с безмерной усталостью смотрело на них и сквозь них. Алан, выдержавший этот взгляд, подивился собственной дерзости. Лицо Флэнда выглядело вполне человеческим; может быть, это была трехмерная проекция на какой-то невидимый экран или просто иллюзия, как и то, что произошло с ним?

Или Флэнд все-таки не был человеком? Возможно, лицо служило лишь маской, скрывающей нечто невообразимое.

— Послушайте, — внезапно сказал Алан. — Если вы можете читать мысли, то зачем допрашивать нас? Думаю…

Во взгляде Флэнда, устремленном в неведомую даль, внезапно появилось выражение вполне человеческого удовлетворения.

— Ты больше не будешь думать, — презрительно произнес беззвучный голос. — Или ты полагаешь, будто мне есть дело до того, откуда ты пришел, человечек? Я знаю, куда ты уйдешь…

Сзади и снизу послышались хриплые крики, нарушившие фиолетовую тишину Каркасиллы. Над ними возвысился серебристый голос Эвайи, чистый и мелодичный. Алан шагнул к лестнице, и Майк Смит плавным движением потянулся за своим пистолетом.

— Подождите, — остановил их голос Флэнда. — Теперь вам не уйти. Здесь, в Каркасилле, вы нам не нужны. Вы варвары, и у нас нет места для вас. Поэтому я вызвал других варваров из дикой глуши за городом; они избавят меня от необходимости лично убить вас. Вы спрашивали себя, почему я недавно морочил вас иллюзиями? Только ради того, чтобы дать варварам время прийти сюда через ворота, открытые для них… Обернитесь!

Лестница содрогнулась и глухо завибрировала. Хриплые крики снизу приблизились, послышался топот бегущих ног. Затем на площадку вихрем вылетела Эвайя и в ужасе оглянулась через плечо в облаке взметнувшихся волос.

— Терази! — воскликнула она. — Терази!

Флэнд встретил ее отчаянный призыв ледяным взглядом и покачал головой. Радужный проход начал закрываться. Майк Смит выкрикнул что-то по-немецки и вскинул пистолет, но, прежде чем он успел прицелиться, щель захлопнулась, и стена башни снова подернулась мерцающей дождевой завесой. Флэнд исчез.

Топот доносился уже с последнего витка спиральной лестницы. Появилась группа бегущих дикарей. Когда они увидели добычу, то на их лицах, на которых отражалось что-то похожее на страх, появилось выражение мрачной решимости. Их вожак грозно завопил, потрясая суковатой дубиной, сделанной из ветки какого-то подземного дерева.

Судя по всему, налетчики были родом не из Каркасиллы. Они выглядели дико и неуместно в этом городе оживших снов. Кожаные лохмотья лишь едва прикрывали их массивные, мускулистые тела, волосатые и покрытые шрамами.

Вожак был выше других, великолепно сложен, с огромными мышцами дикого быка и лицом готической химеры. Его спутанные светлые волосы были перехвачены металлическим обручем, темные глаза глядели сурово и решительно. Свежая резаная рана наискось пересекала его широченную грудь, мускулы на которой угрожающе перекатывались, когда он потрясал своей дубиной. Он обладал сверхчеловеческой силой и проворством гориллы, обитавшими в человеческом теле и оттого лишь более опасными.

Площадка едва ли подходила для рукопашной схватки. От высоты кружилась голова, и призрачная вода, сбегавшая вниз по спиральной лестнице, выглядела скользкой, хотя на самом деле опора под ногами была упругой и шероховатой. Но теперь оставалось лишь принять бой.

Алан стоял ближе всех к атакующему дикарю, и у него не было времени на размышления. Стены башни зазвенели от торжествующего рева вожака, когда тот выскочил на площадку.

Чисто инстинктивно Алан бросился вперед с пистолетом в руке, но что-то удержало его палец на спусковом крючке. Он не мог избавиться от ощущения, что не должен стрелять в Каркасилле — как будто стены безмолвного города могли обрушиться вокруг них от попадания одной-единственной пули. Перехватив пистолет за ствол, Алан взмахнул им, как дубинкой, под занесенным оружием дикаря.

Это оказалось ошибкой — одним из немногих случаев, когда Алан Дрейк недооценил своего противника. Дубина просвистела над плечом американца, но великан в свою очередь уклонился от пистолета Алана, и другая его рука неуловимым движением выбросила что-то перед собой. В воздухе мелькнула серебристая вспышка.

Резкая боль пронзила запястье Алана. Его рука бессильно повисла, а пистолет с лязгом покатился по ступеням лестницы. Он посмотрел на свою руку и увидел кровь: сверкающая стальная стрелка с четырьмя направляющими лопастями глубоко вонзилась ему в запястье. Выходит, это не совсем дикари, раз они умеют делать такие вещи…