Последняя улика (Сборник)

Для произведений Л. Арестовой характерно обращение не только к образам правонарушителей и противостоящих им работников милиции. В книге живут и действуют многие персонажи, чья активная жизненная позиция помогает побеждать зло. Интересен образ деда Сороки, старого сибиряка, по долгу совести охраняющего тайгу и без колебаний помогающего милиции в трудном розыске преступника («Поиск в тайге»); хорошо вырисованы шофер Борис, вчерашний сельский сорванец, в трудную минуту проявивший мужество и настоящий характер («Розовый убийца»), медсестра Черепанова, опекающая подавленную горем Печказову («По факту исчезновения»), и многие другие. И на вопрос, почему торжествует добро, напрашивается ответ; потому, что есть такие люди, как дед Сорока, шофер Борис, следователь Вера Васильевна, участковый Трошин и подобные им.

Интересны и убедительны подмеченные автором черты и детали сибирского быта и говора, скупые, но выразительные описания природы, которые придают произведениям особый колорит и достоверность.

Книга композиционно удалась, ее составные — это страницы борьбы за справедливость, где герои проходят испытание на зрелость. В гуще сложных жизненных ситуаций им приходится искать правильные решения непростых задач. События укладываются в четкие рамки жанра. Книга читается с интересом еще и потому, что сюжеты произведений не громоздки, развиваются естественно и динамично.

Тема законности, воспитания у людей правильного понимания и уважения к закону, необходимости активной жизненной позиции в борьбе со злом весьма близка творчеству Любови Арестовой.

Ответственный работник Верховного Суда СССР, она сама имеет отношение ко многим описываемым событиям.

Своими произведениями Любовь Арестова утверждает концепцию добра и нравственного начала.

Борис Михайлов,

кандидат юридических

наук.

ПОИСК В ТАЙГЕ

1

Солнце пригревало все сильнее, прогоняя утреннюю таежную сырость. Горная речка Тагна была здесь неширокой и спокойной, моторка быстро шла по течению.

Молчал сидевший у руля Нефедов, главный геолог маленькой геологической партии, прибывшей в Саяны из Ленинграда.

Олег Владимирович оглядывал берега, покрытые ярко-оранжевыми цветами — жарками, мягко улыбался. Сибирские жарки напоминали ему золотистую головку дочери. Думал он о работе, о доме, о своих товарищах, в такое приветливое утро о плохом не думалось.

Нефедов десятки раз бывал в экспедициях, но всякий раз ожидал новый сезон с нетерпением новичка. Он любил свое поисковое дело. Видимо, эта неувядающая любовь делала его на редкость удачливым. На далеком Шпицбергене — интереснейшие результаты. И здесь, в Саянах, месяц проработала партия не напрасно. В Ленинграде Нефедова ждала еще большая работа — накопленный материал требовал научного обобщения.

Вот уже показалось место их прежней стоянки, откуда геологи ушли два дня назад, оставив ящики с пробами и завхоза Степана — сутулого серьезного мужчину со странной фамилией Горбун. Моторка сегодня вывезет имущество на другое место — выше по Тагне, в новый лагерь — табор, как говорил Степан.

Стук мотора далеко разносился по реке.

И вдруг — выстрел. Стреляли по лодке. Мотор тут же заглох, лодку развернуло и ткнуло в близкий берег, покрытый жарками. Нефедов прыгнул в реку, холодная вода накрыла его и тут же вытолкнула обратно. Страшный грохот разорвал болью грудь, и жажда жизни бросила Нефедова на берег в буйно цветущие жарки.

Лежа на земле, теряя силы, он с трудом поднял голову, глядя на человека, который вновь поднимал ружье…

2

К вечеру не вернулись в лагерь завхоз Степан и Олег Владимирович Нефедов.

Еще не думая о плохом, начальник партии Седых сказал:

— Ждем до утра. С мотором, видно, нелады. А Степан пусть помучается с перевозкой, сколько раз говорил — мотор чинить надо.

Утро нового не принесло, напрасно слушали геологи таежную тишину: лодки не было.

— Однако, сами не справятся, помощи ждут, — осторожно заметил проводник.

К вечеру Седых с проводником и двумя геологами на резиновых лодках моторка в партии была одна — поплыли к старому табору.

Уже смеркалось, когда Седых вышел на берег. Тревогой сдавило грудь, едва увидел, что моторки у берега нет. На стоянке была тишина, никто не вышел встречать приехавших.

Образцы стояли в ящиках рядами, брезент с них был снят.

— Осторожно, ребята, здесь что-то не так, — предупредил геологов Седых.

Они внимательно осмотрели лагерь. Людей не было. Исчезла оставленная Степану небольшая палатка, брезент, закрывавший образцы. Не было ни продуктов, ни вещей завхоза, которые он решил перевозить сам, вместе с образцами пород.

Седых снял с плеча карабин, дважды выстрелил в воздух, надеясь услышать ответный выстрел гулкого ружья Степана. Тихо.

Разожгли костер, перекусили, тревожась, почти без сна провели ночь.

Утром поиски возобновили. Седых недоумевал. Где лодка и люди?