Последняя Утренняя Звезда

— Не волнуйся, сейчас появятся, — ответил Валанс. Он подошел к воротам и с силой ударил по ним металлическим дверным молотком. Раздался громкий звук, пробежавший, казалось, по всей цитадели.

Потом послышались ругательства людей, зашевелившихся в караулке, и несколько солдат вывалились из двери слева от них. Хотя и люди из отряд Валанса выглядели не слишком браво, появившиеся солдаты были экипированы еще хуже, а их мутный взгляд выдавал, что они пили весь день напролет. Они долго глядели на странную процессию, ничего не понимая, и только потом один из них узнал Валанса и сообразил подойти к лебедке и поднять решетку, которая протестующе заскрипела, уходя в нишу над воротами.

Валанс протиснулся мимо пьяных солдат, провел отряд во двор и Фазад соскочил с коня. Вслед за Валансом они поднялись по лестнице и очутились в большом зале, освещенном слабым светом фонарей; откуда-то доносился шум голосов. Зал был не меньше сотни футов в длину. На высоте около двадцати футов помещение опоясывала деревянная галерея, ее потолок, черный от столетней копоти, с выступающими вниз большими балками, терялся во тьме. У дальней стены стоял почти разрушенный деревянный трон, покрытый пылью. Трон мертвого короля. Едва теплившийся в камине огонь не производил никакого впечатления на холод, царивший в зале. Шашечный черно-белый мраморный пол вел к невысокому возвышению, на котором стояло примерно двадцать человек, которых Гарн мысленно назвал придворными, мужчины и женщины, одетые в отделанные мехом горностая бархатные плащи. Щеки каждого были густо набелены, на голове — припудренный парик, в полутьме зала они казались похожими на призраков. Их одежда была покрыта густой белой пылью, как если бы они долго стояли на одной месте, ожидая аудиенции, которой никогда не будет. Придворные немедленно замолчали, как только увидели отряд Валанса, появившийся на верху лестницы.

Обе группы пожирали глазами одна другую. Трудно было себе представить что-то, так резко отличающееся друг от друга: грязные, неопрятные солдаты вместе с гостями, покрытыми пятнами дорожной грязи, и увядшая аристократия Галастры. В полной тишине один из стражников отправился в закоулки дворца. Через несколько минут он вернулся вместе с двумя людьми, похожими на слуг, хотя их черно-серебряные камзолы были порваны и прожжены.

Посетителей усадили на скамьи, вделанные в мраморные стены зала для аудиенций, один из слуг принес еду и питье, а другой пошевелил ногой почти угасшие угли в ближайшем камине и подбросил несколько поленьев. Пока все это происходило, на галерее, нависшей над залом, стали медленно появляться другие люди, их набеленные замерзшие лица с черными губами напоминали лица клоунов; они безразлично глядели вниз, в их глазах не было даже искорки оживления: члены совета королевства, призраки самих себя.

Валанс махнул рукой Гарну, чтобы тот наклонился к нему поближе, и, поскольку в зале было слишком тихо, чтобы говорить во весь голос, прошептал: — Эти, — он указал на придворных, стоявших на возвышении, — уже много вечеров ждут, когда в банкетном зале появится королева. У каждого из них есть прошение. Но их некому слушать. Королева закрылась в башне со своими предсказателями.

— Но тогда кто же примет нас? — спросил Гарн. — Быть может Дарент, командующий Гвардией, если он пережил Тралл?

— Пережить-то пережил, — ответил Валанс, — но он умер, когда пришел первый снег, от старости. Рута Ханиш из Белой Роты стал и губернатором и командующим армии.

— Рута Ханиш?

— Да, — сказал Валанс, бросая взгляд на молчаливые фигуры, глядящие на них. — Он привел Белую Роту на поле Тралла. В ней были добровольцы, которые присоединились к нам, когда мы шли через Огненные Горы.

— Значит он даже не уроженец Галастры?

Валанс покачал головой и наклонился еще ближе к своему старому другу. — Никто не знает, откуда он, хотя сам он утверждает, что родился в Земле Белых Облаков, это на западе Суррении.

— Утверждает, так ты сказал?

Валанс кивнул. — Иллгилл нуждался в любом солдате, который мог сражаться за него, и барон не задал много вопросов Руту Ханишу, но были другие, которые сделали это за него. Тем не менее Рута храбро дрался на поле Тралла, и его меч сверкал в первых рядах даже тогда, когда битва уже было проиграна; некоторые говорят, что он убил не меньше двадцати Живых Мертвецов.

В это мгновение раздался топот тяжелых шагов и звяканье брони на верхушке лестницы, ведущей из галереи в зал для приемов. Гарн повернулся: как если бы Валанс произнес заклинание вызова, на лестнице появилась высокая фигура, одетая в покрытые серебром доспехи; даже по ее военной выправке и сверкающей броне было видно, что это не может быть никто другой, кроме Руты Ханиша, сурового генерала, о котором говорил Валанс. Очень бледное лицо с орлиным носом, волосы поредели на висках и собраны сзади в пучок. Черная и узкая, похожая на стрелу голова с густой бородой. Величественная походка, темные горящие глаза, два пятна лихорадочного румянца высоко на скулах, все говорило о жестком и даже жестоком человеке.