Последняя война

Гурцат попробовал заступиться за жену и с низким звериным рыком ринулся на шевелящийся камень, но путь ему перерезали, одна из лап сбила хагана с ног, а три другие прижали к полу. То же самое случилось и с Менгу, решившемуся встать на защиту повелителя, — вылетевший из стены шершавый и холодный жгут попросту прикрутил верного нукера к одной из колонн, несколько раз обернувшись вокруг туловища. Менгу оказался полностью обездвижен. Берикей, с ужасом оглядевшись вокруг, предпочел остаться там, где упал, и даже не обращал внимания на все увеличивающуюся лужицу крови.

Умный Драйбен понял, что лезть в драку с Хозяином бесполезно, а потому не двигался и только наблюдал, сдвинув брови. Устрашенный всем происходящим шаман упал и зачем-то накрыл голову полой своего чапана.

"Если Саийгин надеется, что его не заметят, — от страха нардарец начал шутить сам с собой, подобно висельнику, стоящему на эшафоте и посмеивающемуся над палачом, — то пусть не разочаровывается, когда Оно вплотную займется им самим. Хотелось бы также знать, с кем из нас Хозяин начнет развлекаться после того, как разделается с госпожой? Эх, почему я не сбежал еще несколько дней назад?.."

При всем проворстве Илдиджинь, долго сопротивляться Хозяину пещеры ей не пришлось. Оно даже не стало вырывать оружие из рук жены Гур-цата. Просто каменные щупальца окружили мер-гейтку со всех сторон, вцепились в одежду, пояс, ухватили за шею и косы, а затем подтащили к бурлящей серой стене, получеловеческие рельефные силуэты на которой начали вырисовываться со все большей четкостью. Госпожа едва сдерживалась от того, чтобы не закричать. Гордость победила.

Со стороны казалось, будто Илдиджинь стала живой частью некоей огромной скульптуры, созданной обезумевшим ваятелем. Поверхность скалы внезапно застыла, прекратив движение. Ладони, похожие на человеческие, отвердели, окончательно превращаясь в камень. Прямо над головой Илдиджинь замерло искусное изображение мужского лица и части плеча, справа виднелись бок бедро и часть груди обнаженной женщины, левее и сверху Хозяин пожелал создать однорукого старца с бородой… Великое множество людских фигур из пористого серого камня. Опытный взгляд Драйбена различал здесь людей из самых разных племен — тот однорукий совершенно определенно саккаремец, пятеро силуэтов под самым потолком — мергейты… Боги, это же погибшие от сабли Гурцата нукеры! Тогда почему на полу лежат их трупы? Или Оно запоминает всех людей, которых убило? Вот, пожалуйста, аррант — развевающаяся тога и стрижка горшком, принятая на великолепном острове. Еще аррант и еще… Значит, благородные островитяне знали о существовании Логова и не раз наведывались сюда! Застывший в камне узор их одеяний был распространен в Аррантиаде очень давно — если судить по книгам и рисункам, лет пятьсот-шестьсот назад. В те самые времена, когда писалась книга о Повелителе Небесной горы!..

— Гурцат, — мягко позвал голос, возникший в пустоте. — Я могу дать тебе и твоему народу великое будущее. Могу сделать мергейтов расой повелителей известного вам обитаемого мира. Однако тебе придется заплатить. Откажись от того, что тебе дорого, и докажи, что заслуживаешь моего Дара…

— Отпусти ее! — выкрикнул хаган, пытаясь вырваться из ослабевших пут. — Я сказал: отпусти!

— Подумай, — шепнула пещера. — Это всего лишь одна из тысяч женщин, которыми ты можешь обладать. Только одна. Неужели ее жалкая жизнь встанет на пути процветания твоего народа? Когда у каждого появятся свои овцы, рабы, белые юрты?.. Когда не нужно будет воевать, а лишь повелевать. В твоем мире часто рассуждают о Золотом Веке. Так верни его! Переступи через себя.

"И через труп своей любимой жены, — добавил про себя Драйбен, но вслух высказаться побоялcя. — Всего через один труп. Переступишь через него — не обратишь внимания ни на кого другого. Все просто".

— Я верну Золотой Век сам! Своей силой! Силой своих нукеров! — зло ответил Гурцат, не отрывая взгляда от молчавшей и слабо дергавшейся Илдиджинь. — Ты не нужен мне.

— Зачем тогда ты пришел в горы, Гурцат? — Речь Хозяина звучала ласково, но в обманчиво мягких нотках сквозила неприкрытая угроза. — Повторюсь: нужен тебе я, а не наоборот. Решайся быстрее.

Илдиджинь застонала. Кончики ее пальцев и ступни ног внезапно загорелись жуткой болью, распространявшейся по конечностям выше, к коленям и локтям. Гурцат ошеломленно приоткрыл рот, увидев, как его жена начинает постепенно обращаться в камень.