Последняя война

Хлынувший с небес ливень огня и железа накрыл как мергейтов, так и гвардейцев шада, не успевших повернуть в сторону. Липкие, прожигающие любой доспех пламенные шарики превратили в живые факелы сотни людей, зло и яростно визжали лошади, дымилась земля, из разорванных острыми стержнями ран хлестала кровь… Слитный вой раненых и обожженных, грохот все еще разрывающихся над полем аррантских сосудов с огненным зельем, пыль и дым показали картину начала конца света.

— Что они творят! — Шад Даманхур резко повернулся в сторону бастионов, где стояли метательные приспособления аррантского войска. Баллисты работали безостановочно — едва лишь люди успевали воротами натягивать тугие тетивы слышался приказ, и новая порция жидкого огня отправлялась в сторону лагеря мергейтов, неся смерть степному войску. — Прекратите, там же свои!

— О царственный, я сожалею. — За спиной Даманхура неожиданно появился Гермед. Кто, демон задери, его сюда пустил? — Это война, владыка. Потери неизбежны.

— Потери? — рявкнул шад. — Посмотри, что творится!

— Вижу, — кивнул аррант. — Мы побеждаем. Да, потеряна сотня неплохих воинов. Но стрелы с огнем выбили из седел множество твоих врагов-варваров. Едва только пламя успокоится, благородный Хадибу выведет из Алмазных и Полуденных ворот Мельсины основное конное войско, а центурии Аррантиады уничтожат лагерь врага.

Даманхур пожевал губами, сдерживая гнев, и недовольно проворчал:

— Гермед, пойми, это была моя гвардия! Десятая часть охранной тысячи! Лучшие из лучших! Где они теперь? Почему вы не предупредили, что конники идут на верную смерть?

— Это неверно, о шад, — возразил аррантский посланник. — Так сложились обстоятельства. Если бы командир сотни не отвернул в сторону, пострадали бы только степняки. К чему жалеть об уже свершенном? Смотри!

Яркий поток нескольких тысяч всадников Саккарема вытекал из двух ворот, располагавшихся справа и слева от Синей башни, а внизу колебали землю тяжелой поступью выстроившиеся в «черепахи» центурии панцирников. Обитые медью и бронзой огромные квадратные щиты бросали на укрепления Мельсины тусклые солнечные блики.

— Если сегодня они не принесут нам победы, — улыбнулся Гермед, — я буду очень удивлен.

— Вот как? — Даманхур потеребил бороду и снова уставился в прорезь бойницы. — Недоброе предзнаменование, благородный посол. Я бы прямо сейчас отдал приказ к отступлению. Не знаю почему, но мне кажется, что мы уже проиграли.

Глава десятая. На подступах

Около двадцати лет назад столичный университет Нарлака снарядил экспедицию для изучения Самоцветного хребта, а также для составления подробной карты и описания сего удивительного чуда природы. Несколько ученых мэтров в сопровождении многочисленных учеников в течение года путешествовали по долинам вдоль гор, начиная от возвышенностей на полуночном закате Нарлака, именовавшихся Засечным кряжем, и далее вплоть до скальных стен, закрывавших знойный Саккарем от злых полуночных ветров. Самоцветные горы, то затянутые туманом, то блистающие ледниками, вмещали великое множество самых изумительных чудес, и вполне объяснимо, что по возвращении неутомимых исследователей в столицу на свет явился многоученый трактат под пышным заглавием "Великие горы. Самоцветными именуемые, а также Повесть о народах, обычаях, нравах, легендах и сказках, бытующих в оных пределах". Списки этого выразительного и, что самое главное, вполне правдивого сочинения хранились почти во всех библиотеках мира, ибо подпирающая небо каменная стена, являвшаяся сокровищницей обитаемой людьми Сферы, являлась самой таинственной и неизученной частью материка Восхода.

Эрл Драйбен обнаружил сей объемистый труд в хранилище летописей Нардара, быстро его проштудировал и сделал вывод: университетские мудрецы не видели и сотой доли чудес Самоцветных гор, хотя подтвердили истинность наиболее распространенных легенд. На полуночи хребта действительно обитали Крылатые вилии — остатки полумифической расы альбов, изредка в пещерах обнаруживались следы деятельности исчезнувших после Столкновения Сфер бородатых двергов подземных карликов. Подданные нарлакского кенига встретили и летающих собак симуранов, а также побывали в гостях у племен горных вельхов, тех самых, что носят клетчатые юбки, не считая такую одежду зазорной даже для воинов. Но главного не было. Ни один человек не упоминал о Логове.

— Вот двурогая гора, о которой ты говорил. — Нардарец, погруженный в свои мысли, вздрогнул, услышав голос Менгу. Верный нукер хагана Гурцата догнал лошадь Драйбена и, чуть осадив, поехал рядом. — Куда потом?

— На Тропу, — уныло вздохнул советник повелителя Степи. — Там в один ряд могут пройти только два всадника, слишком она узкая. И, знаешь, Менгу, мне кажется, что Тропа лежит… как бы сказать? Она начинается в нашем мире, а ведет совсем в другой.

— Как так? — не понял мергейт. — Дорога — она всегда дорога.