Последняя воля Мистера Эддингтона

«Прибереги, дружочек, ключик странный,
Он ларчик тебе вскроет оловянный.
Сей сундучок хранится в ветхом доме,
Что лишь из камня одного сооружен,
Обнесенный оградою прекрасной, усаженный цветами и с подвалом.
Для одного он жителя построен. И вечность там хозяин проживет,
Не выходя с жилья ни на секунду, ни свет увидит, ни цветы польет.
Не будет есть сей человек ни пить, не будет вовсе телом шевелить.
Когда найдешь ты странное жилище, уверен я, ты сразу все поймешь.
Среди других ему домов подобных лишь только это без жильца найдешь».

Летти никак не могла решить, что бы это могло значить, и продолжила читать письмо мистера Эддингтона. Без труда разгадав загадку про пасхальные хлеба, она прочла дальше:

«…Если загадки ты все разгадала, значит, последнюю тоже поймешь.
Смело навстречу себе отправляйся,
С каждым шагом вперед что пройдешь, ты все дальше назад отойдешь».

Мысленно перебрав все загадки, Летти была совершенно уверена, что все разгадала. Непонятно только было, какой ларчик открывает ключ и что делать с числами в загадке про хлеба, но она решила, что наверняка все это понадобятся позже, при спуске по потайному ходу.

Чрезмерно впечатленная загадками, ключом и потайным спуском, Летти очень хотелось поскорей узнать, что же там внизу. Ей не терпелось рассказать обо всем Виктории, особенно о потайном ходе. Но, когда она вернулась в спальню, увидела, что Виктория крепко спит, и пожалев будить ее, получше укрыла одеялом, так как в комнате было прохладно.

«Ладно», – огорчившись, подумала она, – «подожду до утра, пока Викки проснется».

Летти снова вышла из комнаты, чтобы выключить везде свет. Когда она зашла в библиотеку и увидела ту самую книгу, которая открывала потайной ход, ею вдруг овладело непреодолимое чувство авантюризма. «Я только быстренько спущусь и гляну, что там, – подумала она, – а трогать ничего не буду, дождусь Викторию».

Взяв небольшой фонарик, девушка медленно начала спускаться по узкой лестнице, все ниже и ниже, пока не уперлась в металлическую дверь. Сразу же подумав о найденном под рамкой портрета ключе, она попробовала открыть им дверь, но он не подошел. Тогда она достала другой ключ, который был в конверте с загадками. Этот ключ с легким скрежетом провернулся, и дверь открылась. Летти даже не представляла, что могло находиться за этой дверью. Пройдя в комнату, она посветила по сторонам фонариком, но, кроме старого зеркала, ничего не увидела. Огорченная, она уже собиралась вернуться назад, как вдруг дверь захлопнулась. От неожиданности Летти вздрогнула и выпустила из рук фонарик. Случайно зацепившись рукавом за металлическую опору, она потеряла равновесие и падала прямо на зеркало. Зажмурившись от испуга, Летиция даже не поняла, что произошло.

Когда она открыла глаза, то поняла, что находится в совершенно другом месте, что никак не укладывалось в голове. Очевидно, там, где она оказалась, давно никто не бывал. В помещении стоял ужасный запах сырости, по углам виднелась паутина, а на камине и других предметах интерьера лежал толстый слой пыли. Стены комнаты украшали головы оленей, медведей, кабанов и других диких животных, от вида которых становилось не по себе. Ужаснувшись, Летти поспешила поскорей выйти наружу. К этому времени солнце уже садилось, но еще было светло.

Глава XVI

Англия. 16 августа 1811 год.

Этим днем в поместье Грансфилда леди Торнтон с дочерьми ожидала к обеду гостей из Ландшира: своего племянника Эдварда Гейлтсберга– герцога Изенбургского и племянницу, старшую сестру Эдварда, Маргарет, с ее мужем Генри Уэбстером. Также в доме гостила подруга младшей дочери леди Торнтон, Бесси Парсон. Не хватало только старшего сына – Фредерика Торнтона. Он еще на прошлой неделе отправился в Лондон, чтобы уладить некоторые финансовые вопросы, и собирался остаться там на определенное время.

Леди Торнтон, женщина властная и прямолинейная, овдовела более десяти лет назад. Ее покойный муж лорд Торнтон оставил после себя значительное состояние. С тех пор она организовала литературный салон. Покровительствовала молодым писателям и художникам, интересовалась развитием технического прогресса, периодически жертвуя средства на новые машины и научные открытия. Несмотря на присущую строгость и консервативность взглядов, она с легкостью располагала к себе и вызывала всеобщее уважение.