Последняя воля Нобеля

— У нас практически нет снимков места преступления, — заговорил Янссон. — Ульф Ольссон, этот идиот, обожающий снимать знаменитостей на разных событиях, сделал пятьсот снимков принцессы Мадлен, но ни одного снимка события преступления. У него, видите ли, была неподходящая диафрагма и камера с неважным разрешением. Анника сделала несколько фотографий в Золотом зале, когда ратуша уже была оцеплена, — таких снимков нет больше ни у кого, — но снимки сделаны сотовым телефоном, и их качество оставляет желать лучшего. Один снимок мы разместили на восьмой полосе, один — на девятой. Двое судмедэкспертов у лужи крови. Очень сильные фотографии.

— Что еще у нас есть? — поинтересовался Шюман.

— Мы продолжаем следить за Шведским телевидением, не выпустят ли они какой-нибудь материал, но они пока ничего не передают. Камера работала в Золотом зале в момент преступления, но она, к сожалению, была установлена возле оркестра. Вопрос заключается в том, что они сняли и что выпустят в эфир.

— Конечно, они ничего не покажут, — сказал Шюман. — Зачем им это нужно?

— Но это же совершенно особый случай, — возразил Янссон.

Шюман едва не задымился от злости.

— В чем дело? — спросил он. — Что делает это убийство таким особенным, кроме того, что оно было совершено в таком месте и в такое время?

— Это тройное убийство, — сказал Янссон. — Второй охранник только что скончался, третий находится в критическом состоянии. Никто не считает это рядовым убийством.

— У убитых охранников, наверное, были жены и дети, — заметила Анника.

Шеф снова встал:

— Значит, это убийство настолько необычное, что ради него нам нужно новое законодательство? Оно такое особенное, что нам понадобился новый набор этических правил?

Анника Бенгтзон посмотрела на часы, потом переглянулась с ночным редактором.

— Что еще у нас есть? — спросила она.

— У ратуши, на улице, было много внештатных фотографов, так что много материала есть у них. Весь город оцеплен, так что на большинстве фотографий мы получим угрюмые лица полицейских и военные машины. Страницы десять и одиннадцать — полиция на охоте.

Андерс Шюман не мог сидеть, он встал и подошел к окну, став спиной к русскому посольству.

— Планирует ли полиция в ближайшее время начать аресты? — спросил он.

— Лодка, на которой бежала убийца, была обнаружена в Грендале. Полиция думает, что дальше она поехала на машине к югу, в Сёдерталье. Возможно, у нее были сообщники — один в лодке, другой в машине.

Андерс Шюман взял ручку и постучал ею о ноготь.

— Почему к югу?

— В полиции заявили, что они были готовы к такому повороту и сразу заблокировали дороги. Если бы она поехала на север или на восток, ее бы точно поймали. На запад — вода, остается только одна дорога — на юг. У нас есть предположительный график ее бегства. Полиция считает, что в Шерхольмене она была до двадцати трех часов пяти минут, так как в это время дорога в этом месте была блокирована.

Шюман увидел, что Анника смотрит на ручку, и отбросил ее в сторону.

— Как с фотографиями жертв?

Так как дорожная полиция и паспортные отделы закрыли для публики свои архивы, раздобывать фотографии жертв стало постоянной головной болью. Еще одно последствие теракта 11 сентября. Новая эра наступила.

— И фон Беринг и Визель были публичными людьми, поэтому их фотографий великое множество. Агентство Пелле опубликовало кадры передачи из Голубого зала. Там они сидят рядом, весело беседуют и поднимают бокалы. Качество не блещет, но мы поместили их на шестой и седьмой страницах… Еще у нас есть фотографии королевской четы, их реакция. Конечно, они не видели, что произошло, но Берит сумела сделать из этого захватывающий рассказ. Король и королева сидели в Галерее Принца и беседовали с некоторыми лауреатами, когда раздались выстрелы. Если измерить расстояние, на котором это произошло от королевской четы, то от убийцы ее отделяли какие-то десять — двенадцать метров, пусть даже половина этого расстояния — массивная каменная кладка…

— Что вы поместили на обложке? — перебил Янссона Шюман.

— Ждем фоторобот, заголовок гласит: «Лицо убийцы», или что-нибудь в этом роде.

Андерс Шюман почувствовал, что сейчас его усталый мозг сожмется и превратится в жалкую горошину, венчающую спинной мозг.

— Мы ждем фоторобот, составленный нашим корреспондентом, но не можем его напечатать. И все из-за чертова запрета полиции на разглашение, будь они неладны, — не дают работать…

Он упал на стул и махнул рукой.

— Идите заканчивайте номер, — сказал он. — Но я хочу увидеть номер перед тем, как он пойдет в печать.

Когда коллеги покинули его кабинет, Андерс Шюман встал, подошел к окну посмотреть, что делает русский солдат.

Будка была пуста.

Солдат ушел.

Анника вернулась в свою комнатку и записала все, что смогла вспомнить. Она записала по памяти все, что случилось на ее глазах, включая танец с Боссе. Она записала все детали, все, что сказали полицейские, все, что она видела и чувствовала.