Последняя встреча

— Черт бы его побрал! Это невыносимо!.. И несправедливо! Нельзя влюбиться за пятьдесят шесть часов. Даже если это равноценно двенадцати… теперь уже четырнадцати свиданиям и… и все такое прочее. — Роксана взъерошила волосы. — Он в конце концов сведет меня с ума. Впрочем, людям, часто разговаривающим самим с собой, и без того надо прописывать курс лечения. Я могла бы придумать сотню причин, чтобы ненавидеть Брэма Тэйлора, но я не стану этого делать. Я просто забуду о нем.

Она бросила взгляд на электрические часы. Стрелки на них остановились на восьми вечера, но сколько времени уже прошло…

Приемник тоже не работал, хотя батарейки там стояли новые; Роксана подумала, что программа начнется в полночь, и, может быть, передадут новогодний концерт из Манхэттена — даже если Новый год в Миннеаполисе омрачен снегопадами. Прихватив пакет кукурузных хлопьев, она оставила гореть одну свечу и прошла в кабинет Брэма.

Там она включила радио, отыскала музыку и примостилась на подоконнике, наслаждаясь "Серенадой Лунного Света" в исполнении оркестра Гленна Миллера… Она не думает о Брэме… Она совершенно не думает о нем… Услышав правду о тете Матильде и о ее родителях, он наверняка перестанет разыгрывать из себя влюбленного Вертера… Нахал какой! "Как жаль, что я не на Карибах"! Роксана свирепо затолкала в рот горсть кукурузных хлопьев. Он такой же, как и Ричард!.. Тяжело вздохнув, Роксана поняла, что мысли ее движутся в совершенно ненужном направлении… Вообще-то у Брэма с Ричардом не было ничего общего, но хотелось бы все-таки, чтобы седьмой вице-президент вел себя несколько более пристойно.

Давно забытый кумир прошлых лет пел "И все-таки я люблю тебя!", еще больше вгоняя Роксану в меланхолию, а когда зазвучала "Моя любовь" в исполнении Фрэнка Синатры, в дверях появился предмет ее переживаний.

— И сколько же миль ты пробежал по побережью? — ядовито спросила она.

— Праздник переносится сюда? — чуть нахмурившись, спросил Брэм и, умышленно зацепив ее коленом, уселся рядом. — Что-нибудь новогоднее передадут?

— Надеюсь! — Роксана сунула ему под нос пакет с хлопьями. — Извини, что здесь не ресторан Санта-Круса. А чем утоляют голод на островах, кстати сказать?

— Не этим. — Брэм с трудом отыскал в темноте ее руку, отобрал пакет и бросил его на стол. — На островах танцуют.

Роксана не поняла, как это случилось, но в следующее мгновенье она уже была на ногах и плавно покачивалась в его объятиях под звуки "Уходящего времени".

Брэм старался смотреть поверх ее плеча, сосредоточив взгляд на свече, горевшей на столе.

— Ты прекрасно танцуешь! — сказал он неловко.

Боже, как он ее сейчас боялся! Роксана прикусила губу. Брэм держал ее как мальчишка-пятиклассник держит свою одноклассницу на первом вечере танцев.

— Тебя не беспокоит, что я из семьи профессиональных танцовщиц? — спросила она.

— Нет, ни капельки, — пробурчал Брэм.

Роксана высвободила руку, провела по его плечу и прильнула к нему, обволакивая партнера всем своим телом. Она сама не понимала, зачем это делает, да это и не имело значения.

Брэм, казалось, не заметил перемены, и руки его с той же стоической неподвижностью лежали на ее талии. Роксана почувствовала себя оскорбленной таким безразличием.

— Ты что-то сказала? — быстро спросил Брэм, услышав шипящий звук.

— Нет. — Роксана прижалась к нему еще крепче и кашлянула, но ее слова заглушил голос ведущего:

— Мы включились в эфир с Таймс-сквера в последние десять секунд года. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один! С Новым годом!

— С Новым годом, Роксана Мердок.

— С Новым годом, Абрахам Тэйлор.

Она немного подождала и спросила:

— А где традиционный новогодний поцелуй?

— Да, конечно.

Брэм быстро и легко поцеловал ее в губы.

Роксана надула губы.

— Морская свинка моего брата целуется с большим чувством, если дать ей морковку. — Она поймала голову Брэма и притянула к себе. — Вот что я имела в виду.

Она всю свою душу вложила в этот поцелуй. Их губы слились, его дыхание стало ее дыханием. Внезапно Роксана прервала поцелуй.

— Ты все еще думаешь о девочках в бикини? — спросила она ревниво.

Брэм посмотрел глаза в глаза.

— Это были какие-то странные девочки, — сообщил он, обвивая ее талию, — у них у всех было твое лицо.

Губы его покрывали поцелуями ее лоб, виски, щеки, а когда Брэм добрался до уголка ее рта, он прошептал:

— Я люблю тебя.

— Тогда почему ты оставил меня?

— А ты скучала по мне?

Роксана откинула голову и сурово посмотрела на него.

— Так ты хотел, чтобы я скучала? — тоном прокурора спросила она.

— Ага! Мне это удалось?

Роксана порывисто обняла его за шею.

— Да. Я чувствовала себя совершенно покинутой. Со мной никогда раньше такого не было. Я ничего не понимаю…

— Зато понимаю я. Извини за самонадеянность, но к тридцати восьми годам я разобрался в себе и понял, чего хочу. А хочу я тебя, и только тебя, и с каждым часом все больше. И мне безумно важно было узнать, что ты тоже ждешь меня.

— Брэм, я…

— Тсс! — он приложил к ее губам палец. — Ни о чем не думай. Просто доверься мне.

Роксана кивнула, и губы их вновь соединились.