Последняя женщина в его жизни

Анселм Ньюби был преемником шефа Дейкина, который так долго воплощал закон и порядок в Райтсвилле, что только редеющие ряды старожилов помнили его предшественника — толстого, постоянно отплевывающегося бывшего фермера по имени Хорас Суэйн. Дейкин, всегда напоминавший Эллери Эйба Линкольна, был типичным старомодным и неподкупным полицейским из маленького городка. Анс Ньюби принадлежал к новому поколению — молодому, агрессивному и вооруженному научными методами. Тем не менее ему пришлось проявить себя дюжину раз, прежде чем город нехотя признал, что он способен выполнять обязанности Дейкина. К несчастью, Ньюби был маленьким, хрупким на вид человечком, а в городе, подобном Райтсвиллу, любое указание на женоподобность вызывало даже не отвращение, а ненависть. Что уж говорить о шефе полиции. В его случае это считалось просто преступлением. Но когда слухи достигли ушей Ньюби, он проследил их источник, сбросил мундир и так отдубасил оскорбителя, хотя тот располагал преимуществами в виде лишних шести дюймов роста и тридцати пяти фунтов веса, что в райтсвиллских барах об этом вспоминали и спустя много лет. После этой демонстрации мужества у Ньюби больше не было неприятностей с распространителями слухов. А его язвительный голос и немигающие голубые глаза безотказно и не всегда благотворно действовали на окружающих.

— Очень сожалею, шеф… — начал Эллери.

— Вы всегда сожалеете, — огрызнулся Ньюби. — Я предложу секретарю городской управы оторвать задницу от стула, отправиться в столицу штата и попытаться уговорить нашего представителя в законодательном собрании протолкнуть закон, запрещающий пребывание в Райтсвилле всем, кто носит фамилию Квин. Как только вы появляетесь в городе, тут же происходит убийство! Я не знал, что вы приезжаете, иначе раздал бы всем подчиненным ваш словесный портрет! Как поживаете, Эллери?

— Мне все это нравится еще меньше вашего, Анс, — отозвался Эллери, пожимая маленькую руку. — Я намеренно держал наш визит в тайне…

— Наш? Кто вас сопровождает?

— Мой отец. Он наверху — присматривает за комнатой Бенедикта и телом. Мы здесь на отдыхе по приглашению Джонни Бенедикта.

— Отец или нет, вероятно, он не знает ваш райтсвиллский «послужной список» так хорошо, как я, иначе он никогда бы сюда не поехал. Для копа ваша компания — верная гарантия испорченного отпуска. Ну, рассказывайте.

— Давайте поднимемся.

Наверху инспектор и Ньюби, никогда раньше не встречавшиеся, обменялись рукопожатиями, как противники перед боем.

— Надеюсь, вы не возражаете, шеф, что мы тут немного пошарили, ожидая вас, — сказал старик. — Я сам терпеть не могу, когда офицеры полиции суют нос на чужую территорию.

Ньюби сразу же оттаял.

— Мне повезло, что вы здесь, инспектор, — ответил он, и Эллери облегченно вздохнул.

Понадобилось почти три четверти часа, чтобы описать шефу райтсвиллской полиции ситуацию с очередным браком и завещанием жертвы, по-видимому приведшим к убийству. Ньюби тем временем осматривал труп и комнату.

— Я оставил распоряжение поднять с постели моих экспертов, — сказал он. — Куда, черт возьми, они запропастились? Если не возражаете, Эллери, приведите в гостиную этих пятерых, пока я позвоню полицейскому врачу, чтобы он поскорее притащил сюда свою задницу. У нас ведь нет такой организации и такого количества людей, какими располагаете вы, инспектор, — виновато добавил шеф и вышел к телефону в прихожей.

— Кажется, он считает себя обязанным произвести на меня впечатление, — заметил сыну инспектор.

— Не знал, что Ансу не чуждо ничто человеческое, — усмехнулся Эллери и поспешил вниз.

Три бывшие супруги, адвокат и секретарша вошли в гостиную со смешанными чувствами недоверия и облегчения. Каждый из них знал только то, что Бенедикт убит; все были изолированы друг от друга, не имея возможности обмениваться предположениями и взаимными обвинениями. Интересно, что жены старались держаться поближе друг к другу, хотя до смерти Бенедикта каждая из них застолбила в гостиной отдельный участок.

Мисс Смит демонстрировала явные признаки нервозности, совсем не похожие на былую секретарскую отчужденность. После бунта, устроенного ее желудком, она выглядела бледной и больной, хнычущим голосом попросила бренди, удивив даже Марша, поглощенного своими мыслями. Мисс Смит продолжала жаловаться, в основном обращаясь к своему боссу, как будто он был виноват в создавшейся ситуации, и твердя, что еще никогда не имела дела с убийством, покуда Марша Кемп не тряхнула рыжими волосами и не произнесла свирепым тоном:

— Ради бога, заткнись!

Мисс Смит повиновалась, испуганно вцепившись в стакан с бренди.

— Слушайте внимательно, — заговорил Ньюби, когда инспектор представил ему всех пятерых. — Пока что мне известно очень мало, хотя уверяю вас, что вскоре буду знать гораздо больше. Но в данный момент я понятия не имею, кто убил мистера Бенедикта. Поэтому мой первый вопрос: может ли кто-то из вас сообщить что-нибудь, способное облегчить мне работу?

Казалось, никто не был готов это сделать.