Последняя женщина в его жизни

— Знаете, что делает эта чокнутая? — воскликнул молодой полицейский, ожидавший их у дома Бенедикта за кустом рододендрона. — Пытается вломиться в каменный домик, где похоронен Бенедикт. Я бы остановил ее, шеф, но вы велели ничего не предпринимать до вашего приезда…

— В мавзолей? — спросил Эллери, и они побежали, возглавляемые Барлоу, который освещал дорогу фонарем.

Это напоминало сцену в безлунную ночь из «Грозового перевала».[54]

Элис Тирни уже вскрыла ломом дверь мавзолея и находилась внутри, среди увядших цветов, при свете керосиновой лампы борясь с крышкой бронзового гроба. Барлоу и Эллери с трудом оттащили ее, Ньюби пришлось прийти им на помощь.

— Пожалуйста, Элис, не делайте ничего подобного, — пропыхтел Эллери. — Будьте хорошей девочкой и успокойтесь. Мы можем выйти наружу и все обсудить…

— Пустите меня! — завопила она. — Я знаю свои права! Он обещал мне! Записка должна быть в гробу! Больше ей негде находиться…

Ее лицо стало неподвижным, как маска; взгляд был нечеловеческим.

Полицейский Барлоу скинул синюю куртку, и они завернули в нее Элис, как в импровизированную смирительную рубашку, связав рукава за спиной.

Четверо мужчин понесли ее из мавзолея на верхушке холма через луг к полицейской машине. Шеф связался по радио с полицейским управлением, приказав вызвать в поместье скорую помощь из больницы. Потом они положили Элис на землю и стали ждать.

Разговоров было мало. Вопли все равно заглушили бы их.

* * *

Май тянулся медленно, ни к чему не приводя.

* * *

Процесс охоты за неуловимой Лорой спотыкался все чаще и наконец остановился вовсе. Кем бы ни была таинственная женщина, упомянутая в завещании Джонни Бенедикта, она либо нашла убежище в пещере на вершине горы, либо решила не впутываться в дело об убийстве.

— В таком случае, — заявил Эллери, — Джонни не женился на ней, как мы и предполагали. Объявившись, она не получила бы ничего, кроме огласки, которой, по-видимому, хотела избежать.

— Если не… — начал инспектор и тут же умолк.

— Если не что, папа?

— Ничего. В эти дни у меня в голове вертятся самые нелепые мысли.

— Ты имеешь в виду, если Лора не убила Джонни по мотиву, который нам еще неизвестен?

— Я же говорил тебе, что это нелепо.

— Может, не так уж нелепо. Это объясняло бы, почему она не объявляется… Хотел бы я знать, — простонал Эллери. — Тогда я мог бы заняться работой.

Роман, над которым он трудился, пребывал в таком же состоянии, как старый телесериал, который намертво застопорился, несмотря на то что отведенное ему время угрожающе сокращалось.

Премьера «Оргии» состоялась в переделанной для этой цели пиццерии на Бликер-стрит, заслужив уничтожающую рецензию в «Пост», серию острот в «Ньюс», полное молчание «Тайме» и восторженную рекламу в «Виллидж войс». Все подробно описывали сцену обнажения в третьем акте («Войс» особо превозносил прелести мисс Уэстон, очевидно оставившие далеко позади чары остальных дам, участвовавших в сцене). Дальнейшие спектакли шли при аншлаге. Мисс Уэстон, интервьюируемая одной из газет Ист-Виллидж, заявила следующее: «До сих пор я считала делом профессионального и личного достоинства отказываться от ролей, требующих появляться обнаженной. Но постановка Али-Баба — совсем другое дело, доогой. Она ярко выделяется на фоне унылого театрального сезона. («Еще бы! — ехидно комментировал интервьюер. — Воняет за милю, как тухлая рыба»!) Я горжусь, что участвую в ней, в одежде или без». («Лучше останьтесь дома и попросите вашу цыпочку показать стриптиз, — советовал в заключение интервьюер. — Это вам дешевле обойдется».)

Марш больше не слышал ни от мисс Уэстон, урожденной Арлен Уилкинсон, ни от ее адвоката Сэнфорда Эффинга заявлений насчет предполагаемого отцовства Джонни-Би по отношению к Дейви Уилкинсону — младенцу, фамилия усыновителей которого по-прежнему не разглашалась. Марш, Квины и помощник окружного прокурора сошлись во мнении, что вышеупомянутый адвокат Эффинг должен объяснить своей клиентке: 1) что у нее нет ни единого доказательства, с которым можно было бы обратиться в суд; 2) что, даже если бы ей это удалось, у нее не хватит средств финансировать длительную тяжбу (в основном имея в виду гонорар адвокату). Ибо единственным источником дохода мисс Уэстон в эти дни было жалованье за участие в «Оргии».