Последняя женская глупость

Никита воззрился на нее обреченно. Снова они уперлись в тот же самый вопрос! И как раз в это время «Ауди» притормозила на светофоре.

Никита огляделся, как только что проснувшийся человек.

Ого! Уже Речной вокзал! Почти приехали.

– Вам, собственно, куда? – спросила женщина.

– Вообще-то на набережную Федоровского, – виновато ответил Никита. – Знаете, тот дом, где раньше был магазин «Весна» для новобрачных?

– А, тогда нам надо было сразу от моста наверх подняться. Что ж вы не предупредили?

– Задумался, извините. Но я могу и здесь выйти.

– Какая чепуха, мы ведь уже почти приехали. – Она тронула машину на зеленый, чуть поднялась от Нижне-Волжской набережной, объехала по Ильинке, свернула вниз, к больнице водников. Остановилась: – Ну вот, теперь вы практически дома.

Никита поглядел на нее недоуменно, потом взялся было за ручку, как она вдруг сказала:

– Погодите! Вы думаете, почему я до вашего дома не доехала? Бензину жалко? Просто я подумала: а вдруг они вас где-нибудь во дворе ждут? Или в подъезде?

Никита смотрел на нее, чувствуя себя полным идиотом:

– Мне и в голову не пришло! Вы такая внимательная! Честное слово, из вас бы получился отличный частный детектив. Как эта, у Агаты Кристи, мисс Марпл…

Он подавился комплиментом, потому что тот вполне мог быть воспринят совершенно противоположным образом: ведь мисс Марпл было лет под восемьдесят! Кто их знает, этих женщин, у них ведь искаженное восприятие таких вещей, как разговоры о возрасте и о внешности. Скажешь, к примеру: «Как вы сегодня хорошо выглядите!» А она: «Только сегодня?! Значит, обычно я выгляжу плохо?» И прочее в этом роде.

Но незнакомка вроде бы не обиделась:

– Вы бы тоже дали фору мисс Марпл и товарищу Каменской, если бы прочли столько детективов, сколько я их прочла.

– Детективы любите читать?

– Не то чтобы, – сказала она, чуть сморщив нос. – Работа у меня такая. Я в издательстве «Бук» работаю, в редакции приключенческой и детективной литературы. Строго говоря, восемьдесят процентов издаваемой нами художественной литературы – это именно детективы. Как наши, так и зарубежные. Начиталась – и поневоле начала мыслить по законам их парадоксальной логики. Не слышали такое выражение? Это профессиональное, я его у Жапризо вычитала, если не ошибаюсь. А может, у кого-то другого, не суть важно. Парадоксальная логика свойственна именно писателям-детективщикам, никому другому. Оттого, как правило, настоящим следователям не нравятся самые хорошие, изощренные, запутанные книжки. Говорят, неправдоподобно, в жизни такого не бывает. Именно поэтому от этих книжек и невозможно оторваться, но они пишутся для настоящих интеллектуалов, для тех, кто ищет в книге игру ума и чувства, а вовсе не гору трупов и усталого, но доброго опера или следователя, который эту гору терпеливо разгребает. Ну ладно, это я отвлеклась. Стало быть, логика, как парадоксальная, так и самая обыкновенная, мне вот что подсказывает сделать: оставить вас в машине, а самой пойти пройтись. Ноги размять. Дойти до вашего дома, прогуляться вокруг него, подняться на ваш этаж. Вы на каком этаже живете?

– На пятом, – виновато сказал Никита. – А лифта нет, но это хрущевка, так что невысоко.

– Ничего, – бодро отозвалась незнакомка, выбираясь из машины. – Говорят, хождение по ступенькам здорово подкачивает э-э… ноги сзади. Вот и подкачаюсь заодно.

– Погодите! – Никита распахнул свою дверцу. – Да вас зовут-то как?!

– А вам зачем? – Она обернулась смеясь, и в серой влажной мгле, окутавшей город в сумерки, как-то особенно ярко, солнечно блеснули ее глаза и улыбка. – Чтобы помянуть незлым, тихим словом? Вернусь – скажу. Если вернусь, конечно!

Маша Самохвалова 20 сентября 1967 года. Благовещенск

– Девочка у тебя, – ласково сказала докторша, – ой, какая хорошенькая девочка…

Эта самая докторша только что рычала на Машу, аки лютая зверица: «А ну тужься! Тужься, кому говорю! Что? Орать вздумала? Я тебе сейчас так поору!.. Тужься, дурочка, иначе порвешься вся!» А теперь вон как воркует. Впрочем, она ворковала и раньше, и утром, и днем. Когда тетка привезла Машу в роддом, испуганная и причитающая при каждой схватке больше, чем племянница, именно эта докторша их принимала. Она тогда участливо молвила:

– Рано начинаешь, молодая! – а потом как бы спохватилась: – Слушай, девонька, а это не ты из 13-й школы?..